Ведьмак. Последнее желание - [6]

– Осторожнее, Велерад, – прошипел Острит. – Об упырице – что хочешь, но Адду не оскорбляй, потому как при короле-то и сам не отважишься.

– А выжил кто-нибудь из тех, на кого она напала? – спросил ведьмак, казалось, не обратив внимания на вспышку вельможи.

Сегелин и Острит переглянулись.

– Да, – сказал бородач. – В самом начале, лет шесть назад, она набросилась на двух солдат, стоявших на страже у склепа. Одному удалось сбежать.

– И позже, – вставил Велерад, – мельник, на которого она напала за городом. Помните?

4

В комнатку над кордегардией, где поместили ведьмака, мельника привели на другой день поздним вечером. Привел его солдат в плаще с капюшоном. Особых результатов беседа не дала. Мельник был напуган, бормотал и заикался. Гораздо больше ведьмаку сказали его шрамы: у упырицы были внушающие уважение челюсти и действительно очень острые зубы, в том числе непомерно длинные верхние клыки – четыре, по два с каждой стороны. Когти, пожалуй, острее рысиных, хоть и не такие крючковатые. Впрочем, только поэтому мельнику и удалось вырваться.

Покончив с осмотром, Геральт кивком отпустил мельника и солдата. Солдат вытолкал парня за дверь и скинул капюшон. Это был Фольтест собственной персоной.

– Не вставай, – сказал король. – Визит неофициальный. Ты доволен допросом? Я слышал, ты с утра побывал во дворце?

– Да, государь.

– Когда приступишь к делу?

– До полнолуния четыре дня. После него.

– Хочешь сначала взглянуть на нее?

– Нет нужды. Но насытившаяся… принцесса… будет не так подвижна.

– Упырица, мэтр, упырица. Брось дипломатничать. Принцессой-то она только еще будет. Впрочем, именно об этом я хотел с тобой поговорить. Отвечай неофициально, кратко и толково – будет или не будет? Только не прикрывайся своими кодексами.

Геральт потер лоб.

– Я подтверждаю, государь, что чары можно снять. И если не ошибаюсь, действительно проведя ночь во дворце. Если третьи петухи застанут упырицу вне гробницы, то снимут колдовство. Обычно именно так поступают с упырями.

– Так просто?

– И вовсе не так просто, государь. Во-первых, эту ночь надо пережить. Во-вторых, возможны отклонения от нормы. Например, не одну ночь, а три. Одну за другой. Бывают также случаи… ну… безнадежные.

– Так. – Фольтеста передернуло. – Только и слышу: убить чудище, потому что это случай неизлечимый! Я уверен, мэтр, что с тобой уже потолковали. А? Дескать, заруби людоедку без церемоний, сразу же, а королю скажи, мол, иначе не получалось. Не заплатит король, заплатим мы. Очень удобно. И дешево. Король велит отрубить голову или повесить ведьмака, а золото останется в кармане.

– А что, король обязательно прикажет обезглавить ведьмака? – поморщился Геральт.

Фольтест долго глядел в глаза ривянину. Наконец сказал:

– Король не знает. Но учитывать такую возможность ведьмак все-таки должен.

Теперь замолчал Геральт.

– Я намерен сделать все, что в моих силах, – сказал он наконец. – Но если дело пойдет скверно, я буду защищаться. Вы, государь, тоже должны учитывать такую возможность.

Фольтест встал.

– Ты меня не понял. Не о том речь. Совершенно ясно, что ты ее убьешь, если станет горячо, нравится мне это или нет. Иначе она убьет тебя, наверняка и бесповоротно. Я не разглашаю этого, но не покарал бы того, кто убьет ее в порядке самообороны. Но я не допущу, чтобы ее убили, не попытавшись спасти. Уже пробовали поджигать старый дворец, в нее стреляли из луков, копали ямы, ставили силки и капканы, пока нескольких «умников» я не вздернул. Но, повторяю, не о том речь. Слушай, мэтр…

– Слушаю.

– Если я правильно понял, после третьих петухов упырицы не будет. А кто будет?

– Если все пойдет как надо, будет четырнадцатилетняя девочка.

– Красноглазая? С зубищами как у крокодила?

– Нормальная девчонка. Но только…

– Ну?

– Физически.

– Час от часу не легче. А психически? Каждый день на завтрак ведро крови? Девичье бедрышко?

– Нет. Психически… трудно сказать… Думаю, на уровне, ну… трех-четырехгодовалого ребенка. Ей понадобится заботливый уход. Довольно долго.

– Это ясно. Мэтр?

– Слушаю.

– А это… может повториться? Позже?

Ведьмак молчал.

– Так, – сказал король. – Стало быть, может. И что тогда?

– Если после долгого, затянувшегося на несколько дней беспамятства она умрет, надо будет сжечь тело. И как можно скорее.

Фольтест нахмурился.

– Однако не думаю, – добавил Геральт, – чтобы до этого дошло. Для верности я дам вам, государь, несколько советов, как уменьшить опасность.

– Уже сейчас? Не слишком ли рано, мэтр? А если…

– Уже сейчас, – прервал ривянин. – По-всякому бывает, государь. Может случиться, что наутро вы найдете в склепе расколдованную принцессу и мой труп.

– Даже так? Несмотря на разрешение на самооборону? Которое, похоже, не шибко тебе и нужно.

– Это дело серьезное, государь. Риск очень велик. Поэтому слушайте: принцесса должна будет постоянно носить на шее сапфир, лучше всего инклюз, на серебряной цепочке. Постоянно. Днем и ночью.

– Что такое инклюз?

– Сапфир с пузырьком воздуха внутри. Кроме того, в камине ее спальни надо будет время от времени сжигать веточки можжевельника, дрока и орешника.

Фольтест задумался.

– Благодарю за советы, мэтр. Я буду придерживаться их, если… А теперь слушай меня внимательно. Если увидишь, что случай безнадежный, убей ее. Если снимешь заклятие, но девочка не будет… нормальной… если у тебя возникнет хотя бы тень сомнения в том, что все прошло удачно, убей ее. Не бойся меня. Я стану на тебя при людях кричать, выгоню из дворца и из города, ничего больше. Награды, разумеется, не дам. Ну, может, что-нибудь выторгуешь… Сам знаешь у кого.