Ведьма в академии магов - [12]

На вопрос, кто же здесь еще проживает, Фирана ответила уклончиво, мол, скоро узнаю. А пока следует подготовиться к празднику – отметить мое возвращение в мир живых – и принарядиться. Последнее состояло в том, что на лоб повязали ленту – похожую носил мастер Лит – и презентовали ожерелье из перламутровых бусин.

Радость пришла, откуда не ждали! Сцепив зубы, выдавила из себя улыбку и пару благодарственных слов. Не посмела обидеть отказом ту, что заботилась обо мне, как о родной.

Впрочем, о подарке и прочих подозрениях я забыла, как только принесли зеркало. Небольшое такое, овальное – сантиметров десять в поперечнике. Из него на меня смотрела незнакомая девушка. Ладно, я списывала странности того, что тело казалось неродным, на страшные ожоги – считай, заново скроили. Но тут – другой человек! От слова совсем. Я-то думала, объемы уменьшились из-за шрамов. Они стягивали кожу на спине и скрадывали положенные округлости. Так пышных форм отродясь не водилось, – я и в двадцать четыре выглядела лет на семнадцать. В магазинах постоянно паспорт спрашивали. Но зрелище в отражении явный перебор.

– В чем дело, Золана? Как самочувствие? Белая как молоко стала, – забеспокоилась Фирана.

– Это лицо… вы же знали меня раньше. Насколько я изменилась? Мастер Лит специально что-нибудь с ним делал?

– Да что ты такое говоришь? – Женщина всплеснула руками. – Не сомневайся, ты в точности такая, какой и была до трагедии. Чтобы менять внешность, надо архимагом в целительском деле стать, и нет в империи таких специалистов. Разве что личный целитель его величества мог бы попытаться. Но где мы и где столица?

– А где столица? – тихонько пискнула я, раздавленная пониманием того, что окончательно сошла с ума.

– Бхирт? Так известно где – за тысячу верст отсюда. Пешком два, а то и три месяца добираться. На почтовом дилижансе быстрее – за месяц довезут, – машинально ответила Фирана и с любопытством посмотрела на меня, – и этого не помнишь? Жаль, мастер Лит не разумник, тот живо бы голову подлечил. А что вообще ты о себе знаешь?

– О Золане – ничего, – ответила честно и ни грамма не покривила душой.

Я уже давно поняла, что ложь здесь чувствуют на раз. Случались за прошедший месяц моменты, когда хотела схитрить, так Фирана живо меня на чистую воду вывела. Потому и сейчас отвечала так, чтобы только правда звучала. О Золане я действительно ничего не знала. Как и об этом месте. А может, и о мире?

– Кто я?

Показалось или в глазах женщины промелькнула радость? Во всяком случае, она не спешила с ответом. Впрочем, как обычно, – будто чего-то ожидала. Уж не того ли, что вспомню то, о чем лучше не вспоминать? И как тут быть? Говорить, кто такая Елизавета Сергеевна Чернова и как оказалась в лесу? Что-то подсказывало – не стоит.

– Бедный ребенок! – Фирана нарочито громко вздохнула. – Может, и хорошо, что ничего не помнишь. Думаю, так ты пытаешься справиться с нашим общим горем. Я должна сказать, все равно скоро узнаешь: Рэллорнского леса больше нет. Он погиб – растерзан беспощадной армией имперских магов.

Безусловно, сгоревший лес – малоприятное зрелище, жалостливое. Когда еще новый вырастет – не одно десятилетие пройдет. Но чтобы возводить пожар в ранг личной трагедии? Бред. Тут радоваться надо, что сама выжила и попала в руки мастеру Литу. Достаточно посмотреть на спину, чтобы осознать, какой подарок тот сделал. На мне ведь живого места не было – сплошной ожог. Обычная медицина бессильна. На реабилитацию ушли бы годы, а я за месяц восстановилась. Нет, что-то нечисто с лесом. И Фирана явно ждет определенной реакции на новость. А я что? Сочувствую, конечно. Однако убиваться по этому поводу не буду. Тут бы не свихнуться от того, что из зеркала на тебя другой человек смотрит. Хорошенький, конечно, человек, но собственная внешность меня устраивала – в меру симпатичная, улыбчивая, с россыпью конопушек. Видимо, не увижу ее больше. Так жалко себя вдруг стало, что на глаза навернулись слезы.

– Да, поплачь, девочка. Поплачь. – Для Фираны моя слабина послужила сигналом к действию. Она усадила меня на кровать, устроилась рядом и притянула к себе, давая выплакаться. Ну и меня прорвало – с полчаса разводила сырость. Причины на то имелись серьезные. Во-первых, я – это уже не я. Страшно на самом деле узнать, что ты совершенно другой человек. Во-вторых, если на секундочку представить, что разговоры об империи, ведьмах и магии правда, то я точно не в родной России. Где, даже боюсь представить. Только самое невозможное – я попала в другой мир, а душа переселилась в чужое тело. Свихнуться можно. Собственно, из этого выливается в-третьих: я сошла с ума, и все, что происходит, плод больного воображения. Хуже было только в-четвертых: я нахожусь в коме, и это мой персональный кошмар. А если когда-нибудь и очнусь, то изуродованной калекой, чье существование зависит от медицинских препаратов и системы жизнеобеспечения.

Истерика, сколько бы ни длилась, все же сошла на нет. За то, что удалось выплеснуть скопившиеся переживания наружу, я была благодарна Фиране. Она же и привела в порядок: умыла распухшую мордашку лечебным настоем, снимающим отеки, и напоила отваром с ромашкой. За это ей огромное спасибо, которое и высказала со всей эмоциональностью, на которую способна. Для себя я решила одно: унывать не нужно. Золана или Лиза в теле Золаны, а скорее последнее, потому как отчетливо помнила только свое прошлое, но надо жить и радоваться жизни. Я по-прежнему молода, полна сил, а вокруг столько интересного.