Ведьма с Лайм-стрит - [8]

Удивительно, но его мировоззрение изменилось под влиянием спиритуалистов. Сэр Оливер Лодж считал новой отраслью науки то, что доктор Крэндон всегда отвергал как отживший свое предрассудок, ведь речь шла о черной магии. «Мы встретились вновь, – рассказывал доктор. – И стали друзьями. Сэр Оливер предложил почитать кое-какие работы, и я чувствовал себя несколько глупо, но в то же время был заинтригован и приступил к чтению».

Вскоре доктор Крэндон понял, что спиритические сеансы основываются на научных методах изучения загробной жизни. Дарвин разгадал тайну происхождения человека, но что происходит с человеком после смерти? Ответ на этот вопрос мог совершить революцию в науке, и если Лодж был прав в отношении спиритуализма и теория эфира подтвердится, то биология и классическая физика станут столь же устаревшими, как косная религия.

Итак, в начале 1920-х годов перед доктором Крэндоном открылись новые горизонты, и это было связано не только с ростом спиритуализма, но и с его семейной жизнью. Один из наиболее выдающихся хирургов Бостона, доктор Крэндон специализировался в гинекологии и акушерстве. Он знал, что не сможет стать отцом, поскольку был бесплоден, поэтому Крэндоны решили усыновить сироту. Отец Роя, президент Этического общества Бостона, поддержал столь гуманное устремление сына, но по какой-то причине (можно предположить, что Рой считал, будто проблемы сиротства более актуальны в английской культуре) кандидата на усыновление Крэндоны искали в Лондоне. И нашли.

Рой всегда хотел сына: если его имени суждено исчезнуть, то о каком бессмертии может идти речь? Но, к его глубокому разочарованию, лондонский сирота не сумел приспособиться к жизни в новом доме в Бикон-Хилл. И усыновленный мальчик, и сын Мины называли патриарха семейства «доктор Крэндон», а не «папа». Впрочем, что бы ни происходило в доме Крэндонов, это было личным делом их семьи.

Но кое-что об этих мальчиках нам все же известно: летом 1921 года о них писали бостонские газеты. Дети играли на пляже Поинт-Ширли на плоту, трос порвался, и плот подхватило течением. Мальчиков несло на глубину, но их спасли двое пловцов. В газетах писали, что пострадавшими были «два маленьких мальчика, шести и восьми лет от роду». В статьях упоминалось имя младшего – Джон, сын миссис Крэндон. Имя старшего, сироты из Англии, остается неизвестным. Его самого спасли от погибели, но имя его сгинуло в эфире.

Часть II. Река сомнений

Преисподняя существует на земле – это мир обмана, мир преступников, мир, где высшей ценностью считается умение обходить законы страны. Вы, живущие в своем безмятежном респектабельном мирке, ничего не знаете о гражданах того, иного мира… Вам почти ничего не известно об их жизни.

Гарри Гудини. Как правильно поступать неправильно[11]

Сэр Артур Конан Дойл и Гарри Гудини, Лондон, 1920

Юность

В первую очередь иллюзионист отправлялся на кладбище. Возвращаясь в Нью-Йорк после киносъемок или гастролей, он непременно посещал могилу Сесилии Вайс в Квинсе. В зените славы он как-то упомянул в интервью в одном киножурнале, что его самое заветное желание – доказать самому себе, что он достоин вырастившей его матери. Великий мастер побега, способный избавиться от любых пут, он так и не смог разорвать связь с матерью. Даже в разгар зарубежных гастролей он всегда возвращался домой в день рождения Сесилии, пока та была жива. В мгновение душевного смятения он опускал голову матери на плечо – как в детстве, когда она успокаивала его. Ему всегда хотелось быть центром ее мира, но во времена его детства это едва ли было возможно. За ее внимание боролось еще шестеро детей и муж-неудачник, которого она обожала. Третий сын, Эрик, надеялся совершить что-то необычайное, чтобы полностью завладеть вниманием матери. Совершая свой знаменитый трюк с прыжком с моста, он представлял, что мать смотрит на него.

До обретения всемирной славы он работал фокусником в заведениях с сомнительной репутацией, был лекарем-шарлатаном в бродячем цирке, даже притворялся медиумом. Но он всегда умел отличать добро от зла и в этом следовал примеру своего отца, раввина Меера Шамуэля Вайса. Отец Эрика всегда придерживался законов Талмуда. Его авторитет в глазах сына укрепил диплом юриста в Будапештском университете. Вечерами он часто рассказывал сыновьям и дочери поучительные притчи. Но, невзирая на образованность, в вопросах мирского Меер Вайс оказался неудачником. В его жизни не было волшебства, кроме разве что его молодой и любящей второй жены Сесилии. Все его попытки добиться успеха были лишены упорства – того упорства, которым прославится его третий сын.

В 1878 году, через четыре года после рождения Эрика, Мееру Шамуэлю предложили должность раввина в небольшом городке Эпплтон в Висконсине, и он перевез семью из Венгрии в эти неизведанные земли. Иллюзионист вспоминал, как родители сидели под соснами в эпплтонском парке, пили кофе, о чем-то говорили, – семейная идиллия в краткий период стабильности. Нельзя сказать, что семье Вайсов легко жилось в Эпплтоне: на должности раввина Меер Шамуэль получал всего семьсот пятьдесят долларов в год, и при всей бережливости этого едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Но, учитывая последующие события, Эрик идеализировал ранние годы, вспоминая поездки на кабриолете, катания на санках зимой и плавание на пароходе по реке Фокс. Эрик вспоминал, как приходил в восторг, когда под городом ставил шапито бродячий цирк Барнума и Адама Форпо. Тайком пробираясь внутрь, мальчик видел огнеглотателей, жонглеров и фокусников, носивших такие звучные псевдонимы, как Несравненный мистериарх трех континентов или Восхитительнейший волшебник Вселенной, и утверждавших, что они родом из таких загадочных мест, как Венеция, Персия и Индостан. Ни один бродячий фокусник никогда не признавался в заурядном происхождении, но пройдет время, и Эрик не станет скрывать свое прошлое, открыто заявляя, что он сын раввина, выросший в небольшом городке и воспитывавшийся на традиционных ценностях. Тем не менее некогда его вдохновили кровавые зрелища – например, трюк английского иллюзиониста доктора Линна: фокусник расчленял ассистентов хирургической пилой, а затем «благодаря волшебству» восстанавливал целостность их тел.