Ведьма полесская - [111]

— А я тебе кто? — ревность и обида начали рвать Янинке душу. — Чего зачастил сюда? Сидел бы дома со своей Марылькой!

— Янина, ну не злись… а зачастил по той же причине, что и ты.

— И вовсе я сюда не приходила! — вспыхнула Янинка. — И сегодня случайно оказалась тут!

Прохор улыбнулся и ещё крепче обнял девушку. «С характером!» — подумал он, а вслух произнёс:

— А я вот не случайно. Как вода спала, так и зачастил сюда…

— Знаю.

— Как догадалась? Неужто мать нагадала? — прикинулся непонятливым Прохор.

— Да ты тут со своим конём целое стойло утворил…

— О! А говорила, что первый раз тут! — весело заметил Прохор.

— Да ну тебя! — поняв, что проговорилась, Янинка смущённо отстранилась и игриво хлопнула ладошкой парня.

Такого выпада Прохор не мог оставить безнаказанно. Притянув к себе Янинку, он с жадностью прильнул к горячим девичьим устам.

И закружилась под ногами земля, непонятным образом ускользала, ввергая молодые души в бездонную пропасть страсти. Наконец-то вырвалось на волю пламя любви, охватив буйным пожаром тела! Ничто не могло остановить этого порыва! Слишком выстраданное и томительное было ожидание! Слишком туманное и неопределённое ожидало их будущее. А так хотелось любить! Любить сейчас и без оглядки! Если уж гореть, то ярким пламенем, если любить, то безрассудно!

Девушка сдержанно вскрикнула от боли, но уже через некоторое время полностью отдавшись воле чувств, стонала и извивалась под бурным напором ласк и любви. Упругие девичьи груди лихорадочно вздымались от возбуждённого дыхания. Всё тело трепетало в сладкой истоме. О таком блаженстве Янинка и не мечтала! Не задумываясь, она променяла бы годы серой жизни на несколько минут такого безумного счастья.

А Прохор был просто ошеломлён! Такого яркого и естественного проявления страсти он никак от Янинки не ожидал. Не только не ожидал, но и вообще не встречал и даже не слышал о таком. Ему с самого начала казалось, что повзрослевшая в диком лесу девушка, тоже должна быть дикой и необычайно стеснительной в любовных утехах.

Янинка, полностью отдавшись непреодолимому природному зову, ни в чём себя не сдерживала, и это ещё больше распаляло страсть Прохора.

Предавшись любви, молодая парочка напрочь забыла о существовании другой мирской жизни, переполненной множеством бед и редкого веселья, изнуряющего труда и частого голода. Как и для всех влюблённых, для них остановилось и время. Первая это заметила Янинка:

— Ой, скоро смеркаться начнёт, — она вскочила на ноги и без всякого стыда предстала перед Прохором во всем своем обнажённом совершенстве.

У парня перехватило дух. Он зачарованно залюбовался стройной девичьей фигурой с высокой грудью. Плавные линии изящных бёдер и соблазнительный чёрный треугольник в нижней части плоского упругого живота вводили Прохора в безумно-сладкий трепет. От такого потрясающего зрелища можно и вовсе забыть обо всём на свете.

Девушка лукаво улыбнулась, видя, как залюбовался ею парубок. Переполненная счастьем, она подхватила с земли одежду и начала спешно одеваться.

— У-ух, зябко становится. Нет ещё настоящего тепла, — поёжилась Янинка и, глянув на Прохора, звонко рассмеялась: — Не забудь рот закрыть, а то так и поедешь к женке с открытым ртом!

Девушка весело подтрунила над Прохором, но, ненароком упомянув о Марыльке, тут же сама поникла.

— Да уж… пора возвращаться, — грустно и с неохотой согласился Прохор.

Возвращаясь домой, Прохор осмысливал сегодняшнее событие. Настойчиво ища встречи с Янинкой, он собирался было проявить твёрдость характера и здравость рассудка, чтобы раз и навсегда избавиться от назойливых наваждений. И если эта девка не внемлет доводам, чтобы оставить его в покое, то он готов был идти даже на угрозы и решительные действия. Какие?.. И Прохор вдруг ухмыльнулся своим напыщенным замыслам. Если честно, все эти намерения жили у него лишь только в мыслях и только для очистки совести. Он это прекрасно осознавал, но до сегодняшнего дня боялся признаться в этом самому себе. Он также догадывался, что вероятнее всего может получиться то, что получилось! И первая же встреча с Янинкой показала всю несостоятельность намерений Прохора. Всё пошло кувырком. Вместо задуманного избавления от навязчивых мыслей, он влип окончательно. Но больше всего Прохора поразило то, что он был рад такому исходу. Вспоминая все заготовленные слова и фразы, которые он собирался жестко высказать Янинке, окрылённый парень уж в который раз удивлённо ухмылялся: «И надо же было до такого додуматься!»

Но чем ближе он подъезжал к Черемшицам, тем быстрее угасало его возбуждённое ликование. Угрызения, забившиеся в самый дальний закуток души, начинали всё увереннее заявлять о себе. Прохор не знал, как предстанет перед Марылькой и что будет рассказывать о сегодняшнем дне. Чувство вины нарастало, а врать Прохор не умел. «Эх, был бы сейчас язык, как у Лявона — и никакого б волнения!» — невесело подумал он и с тревогой глянул на появившиеся в сумраке крыши черемшицких хат.

Стемнело. У порога Прохор замер в нерешительности. Ему, конечно, не впервой возвращаться из леса поздним вечером, но тогда не надо было что-то придумывать и лгать. Больше всего он опасался своего виноватого взгляда, по которому Марылька сразу может догадаться, что он что-то скрывает. Ну никак не шла ему маска лицемера и притворщика, да и примерять её было противно… И вдруг перед самым носом Прохора дверь распахнулась.