Ведьма Пачкуля и непутевый театр - [11]
— Следующее — поляна в лесу, — продолжила Пачкуля.
— Нет проблем, — сказал Амедео. — Осенний лес. На закате. Стройные красные деревья и ковер из красных листьев. Так я себе это представляю.
— Хмм. И еще будет бальный зал.
— Я уже вижу его! — воскликнул Амедео. — Красные бархатные шторы и горшки с красной геранью.
С художниками-вампирами вечно одна и та же история. Они помешаны на красном цвете.
Пачкуля не забыла и о рекламе. Надо было нарисовать афиши. Текст, поразмыслив, она написала следующий:
БОЛЬШАЯ ПАНТОМИМА
«Непутевая театральная компания»
с гордостью представляет
«УЖАС В ЛЕСУ»
20 декабря, ровно в 19.00
Банкетный зал «У черта на куличках»
Приводите друзей и помощников
(ГОБЛИНАМ ВХОД СТРОГО ЗАПРЕЩЕН!)
Еще предстояло напечатать программки и разослать приглашения специальным гостям. Пачкулин список особо важных персон начинался с королевских особ. Местная королевская семья состояла из короля Фундюка, королевы Каменки и их дочери принцессы Сладкоежки. Они были не слишком популярны, но поскольку их дворец стоял прямо на окраине Непутевого леса, не пригласить их было бы не по-соседски.
Кинозвезда Скотт Мертвецки также значился в списке.
— Я тумать, ты его разлюбить, — заметил Хьюго, изучая список через хозяйкино плечо.
— Я тоже так думала, — вздохнула Пачкуля, — но, похоже, частица моего сердца всегда будет принадлежать Скотту. У нас со Скоттом не все было гладко, но в этом и заключается изюминка наших отношений. Я пошлю ему приглашение ручной работы с пометкой «Лулу не приводи».
(Если вы читали предыдущие книжки о приключениях Пачкули, то, конечно, поняли, о чем речь. Если нет — не переживайте. В двух словах: Пачкуля немного не ладит со Сногсшибательной Лулу Ламарр, девушкой великого актера.)
Среди почетных гостей были Пьер де Конфитюр (в том случае, если он уже выбрался из теста) и братья Конф и Спаг Йети, заправлявшие всеми заведениями фастфуда в этих краях. Их Пачкуля включила в список только потому, что надеялась, они под шумок подкинут ей бесплатную пиццу.
— А фолшебники? — напомнил ей Хьюго.
— Ой, да ну! Зачем нам приглашать этих дурацких волшебников?
— Тля Рональда, — заметил Хьюго. — Он скрыфать, што он участфовать в пантомиме. Не хотеть целофать ведьм. Думать, фсе трузья смеяться над ним.
— Умно, — сказала Пачкуля и тут же включила волшебников в список. — Но им всем придется заплатить, — прибавила она. — У нас как-никак цель — собрать денег.
Потом, вооружившись молотком и запихав в рот кучу гвоздей, она побежала вешать афиши на деревьях.
Впрочем, это было не обязательно. К тому времени слухи облетели всю округу. Помощники едва успевали отгонять зевак, которые каждый вечер осаждали банкетный зал и заглядывали в окна в надежде подглядеть за репетиционным процессом.
Так в головокружительной суматохе пролетело несколько недель — и не успели ведьмы оглянуться, как на смену осени пришла зима и до премьеры осталось всего ничего.
Глава восьмая
Костюмы
В Непутевом лесу Красавчик, прячась за кустом, подслушивал разговор двух скелетов. Те стояли неподалеку и разглядывали афишу на дереве.
— Похоже, дорогая, ведьмы устраивают какое-то представление, — заметил первый скелет. Судя по галстуку-бабочке, это был мужчина.
— Хмм, — промычала его расфуфыренная спутница в белокуром парике. — Пантомима, можешь себе представить? Какие у нас планы на субботний вечер, дорогой?
— Да вроде никаких, — отозвалась «бабочка». — Пойдем? Там все будут.
— Кроме, понятное дело, гоблинов, — закивал «парик». — Ведьмы нынче ни на одно мероприятие их не пускают. Видишь? — Костлявый палец ткнул в афишу. — «Гоблинам вход строго запрещен». И правильно, я считаю.
Они рассмеялись и под ручку зашагали дальше.
Красавчик со всех ног побежал обратно в пещеру, чтобы рассказать остальным. Уши у него горели.
— Угадайте, чё? — выпалил он с порога. — Там пантымимо, а нас…
— Шшш! — сказали все.
Все внимание было приковано к Гнусу. Он стоял на камне. На голове у него красовались две большие раскидистые ветки, а нос он покрасил в красный цвет мятыми ягодами падуба.
— У нас смотр маскарадных костюмов, — объяснил Свинтус. — Пытаемся отгадать, кто есть кто.
— Извиняйте, — шепотом сказал Красавчик и сел. Дело важное. Плохие новости про пантомиму могут и подождать.
— Лады, — сказал Гнус. — Кто я? — Гоблины озадаченно таращились. — Давайте, давайте, — подзадоривал Гнус. — Сразу ж ясно, не?
Все только пожимали плечами.
— Какое-нить дерево? — спросил Пузан.
— Да не! Ну вы чё, парни? Видите нос? Он красный! Кто я?
— Кдасноносое дерево, — сказал Пузан. Если уж ему что приходило в голову, заставить его думать в другом направлении было решительно невозможно.
— Да ну вас к лешему! — с отвращением сказал Гнус. — Я Руперт! Руперт Красноносый как бишь его.
Он скинул рога, слез с камня, сел и надулся.
— Я думал, его Рэндольф[3] зовут, — сказал Свинтус, не обращаясь ни к кому в особенности.
Следующим на камень забрался Косоглаз. На голове у него было птичье гнездо. Выбившаяся местами солома свисала до плеч. Косоглаз достал из кармана жестяную миску и ложку, похлопал ресницами и, глупо улыбаясь, принял жеманную позу.
— Готово, — сказал он. — Кто я?
