Ведьма Пачкуля и месть гоблинов - [7]
— Так! — продолжал Пузан. — Давайте попдобуем всякие дазные слова. Глядишь, и угадаем.
Гоблины заскрипели мозгами.
— Абракадабра, — рискнул Косоглаз.
— Сим-сим, Сезам, откройся? — неуверенно протянул Свинтус.
Гнус:
— Эники-беники ели вареники!
Обормот:
— Фи-фай-фо-фам…
— Жарко, жарко, пламя ярко…
— Крибле-крабле-бумс…
Все это время Помёлка, к ее чести, старательно изображала презрение. Варианты становились все глупее и, наконец, иссякли.
— Не даботает, — заключил Косоглаз. — Не полетит она, и все тут. Знаете чего? Она наша дабыня, сжигать мы ее будем только чедез неделю, так что пусть в пещере подметет. Пдибдаться тут не помешает.
— Умно, — сказал Свинтус. — Дазвяжи ее, Цуцик… Кдасавчик, откати-ка валун чуток. Надо проветдить. От всех этих дазговодов у меня годло дазболелось.
Помёлка не могла поверить в такую удачу. Она затаила дыхание, пока Цуцик возился с веревками, цепями и замком, орудуя зубами да старой вилкой. Красавчик тем временем отодвинул в сторону валун, служивший дверью в пещеру. Запахло свободой.
— А ну пошла! — скомандовал Пузан. — Посмотдим на тебя в деле. Мети!
Помёлке не надо было повторять дважды. Она смела всех на своем пути. Цуцика в одну сторону, Пузана — в другую. Раскидав остальных гоблинов, она ловко обогнула Красавчика, которого, ввиду его немалых размеров, смести с дороги было не так-то просто, протиснулась в узкую щель между валуном и стеной, взмыла в воздух и со свистом унеслась прочь, прежде чем гоблины сообразили, кто их отмутузил.
Вжик — и нет метлы!
Пока Помёлка летела домой, занялся рассвет. Это значит, она провела в гоблинской пещере всю ночь! Ничего себе! Кошмар!
Помёлку обуревали самые разные эмоции. Прежде всего, она испытывала невероятное, блаженное облегчение. Но и стыд тоже. Умудриться попасть в плен к гоблинам! Всем известно, что гоблины никогда ничего не могут поймать. Даже светлячок может перехитрить гоблина, потому что гоблины тупоголовые. Нет, ну какая же она дура!
Размышляя о том, что случится, если эта история выйдет наружу, метла все больше мрачнела. В лучшем случае ее ждет общественное порицание. Скорее всего, ее на много недель отстранят от полетов. Другие метлы будут ее сторониться. Все станут показывать на нее и громко, презрительно говорить: «Вот метла, которую поймали гоблины». А что хуже всего, ее ждет Пачкуля, которая будет ее бранить и отчитывать, бранить и отчитывать, и так до бесконечности. Может, она даже выполнит свою любимую угрозу и порубит ее на прищепки. Ужас!
Стоп. Вдруг блеснула надежда. Насколько ей известно, свидетелей не было. Если гоблины будут держать рты на замке, велика вероятность, что никто и не узнает. Пачкуля наверняка не заметила ее отсутствия. Помёлка приободрилась. В конце концов, может, все не так уж и плохо.
И снова стоп. Как же быть с гоблинским планом? Вдруг они его осуществят? Вдруг и впрямь подкрадутся к беззащитным метлам, когда те останутся совсем одни на стоянке? Представляете? Если Помёлка никого не предупредит, произойдет массовое похищение метел. Что же тогда будет с ее друзьями? Но главное, что будет с ней самой?!
Помёлка не горела желанием проверить. Лучше ей не появляться завтра на Кудыкиной горе. На всякий случай. Разумеется, это лишь мера предосторожности, ведь ничего не случится, да? Гоблины никогда этого не сделают, правда? У них мозгов не хватит организовать похищение, ну куда им? Так что и упоминать об этом не стоит, зачем? Нет, конечно, не стоит.
Возвращаясь в Непутевый лес, Помёлка приняла решение сохранять спокойствие. Увы, к тому времени, как она добралась до дома, нервы у нее сдали, и она потеряла присутствие духа. Вот почему сейчас злая как черт Пачкуля тащит бесчувственную и осрамленную метлу от Шельмы в свою хибару. Помёлку ждет очередная крепкая взбучка.
Глава пятая
Али Пали
Она была в ужасном настроении. Грохот захлопнутой двери до сих пор отдавался в ушах, да еще все это лебезение перед Шельмой — вспоминать тошно. Последнее, что ей сейчас хотелось, это тащить коматозную метлу до самой хибары номер 1 в районе Мусорной свалки.
Опавшие листья покрывали землю толстым ковром, скрывая разнообразные опасности: на одни наступать было больно, на другие — склизко. Глубокие норы, острые камни, жгучая крапива, кроличьи катышки и тому подобное. Пачкуля падала, спотыкалась, обжигалась и вляпывалась. Нести метлу было не столько тяжело, сколько неудобно. Она путалась в цепких кустах, застревала в корнях деревьев и волочилась по топким лужам. В общем, была обузой.
Шмяк! Опять катышки. Зайцелопьи, не иначе.
— Ах ты ж! — взвизгнула Пачкуля. Она дошла до точки. — С меня хватит! Оставлю тебя тут гнить, так и знай! — заявила она метле.
И не исключено, что так бы она и поступила, если бы в этот самый момент не произошло кое-что интересное. Без всякого предупреждения откуда ни возьмись появилось густое облако бледно-зеленого дыма, россыпь ослепительно-зеленых искр, а за ними — джинн!
Появление джинна сопровождалось не только дымом и искрами, но и оглушительным грохотом, отчего несколько птиц попадали с деревьев, а пробегавшему мимо кролику пришлось потом лечиться от шока. Даже Пачкуля, которая, будучи ведьмой, к подобным вещам привыкла, несколько удивилась. Не так уж часто в Непутевом лесу встречаются джинны. Ну что им там делать? Климат мерзкий. Еда ужасная. Магазины можно по пальцам пересчитать. Ни тебе танцовщиц, ни пожирателей огня. И еще эти ужасные старые ведьмы.
