Ведьма Пачкуля и месть гоблинов - [15]
Но она не договорила. Ее прервали. Откуда-то сверху послышался свистящий звук, и нечто тонкое и длинное стрелой устремилось с неба и бабахнулось прямо в толпу ведьм.
Глава девятая
Трудности в общении
— О нет, — пробормотала Пачкуля, обращаясь к Хьюго. — Она снова меня опозорит. Зуб даю.
— Опять эта паршивая метла! — заорала Шельма. — Ты же сказала, что заперла ее в сарае, Пачкуля. Что она тут делает? Вы только посмотрите — Пачкулина метла! Притащилась сюда сама, а это, между прочим, запрещено правилами, не так ли, Чепухинда? За такое полагается по меньшей мере три черные метки!
— Протестую! — встряла Пачкуля. — Я тут ни при чем. Домой! Немедленно домой, метла.
Общество бурно возмутилось. Никто не хотел вот так сразу отпускать метлу. Ведьмы обожают рассуждать о хворях, особенно об операциях. Они считают себя великими диагностами, когда речь заходит о всяких ведьминских принадлежностях, будь то волшебные палочки, котлы или метлы. У каждой нашлась своя гипотеза о причинах нездоровья Пачкулиной метлы. Версии были самые разные — от повышенного сокового давления до «расшатанности нервов, вызванной проживанием с Пачкулей». Все жаждали лицезреть пациентку во плоти — точнее, в дереве.
Кроме того, Пачкулина метла весьма забавно себя вела. Она, помимо прочего, лизала Пачкулины ботинки, представьте себе!
— Шельма права, Пачкуля, — сказала Чепухинда. — Метле не полагается разгуливать в одиночку. Нельзя летать без ведьмы. Это четко прописано в нашем Своде.
— Но, Чепухинда, я же заперла ее в сарае! — запротестовала Пачкуля. — Я не виновата, что она за мной полетела. Да прекрати ты, метла! Лежать! Сдурела, что ли?
Она была права. Немного сдурела. Покончив с облизыванием обуви, метла принялась резвиться, как невоспитанный щенок. Она чуть отбегала, возбужденно показывая на вершину горы, подманивала к себе, а потом возвращалась и тянула хозяйку за рукав кофты. Пачкуля не знала, куда деваться от стыда, и лупила метлу по черенку.
— Она хочет гулять, — заметила Вертихвостка, ухмыляясь. — Поглядите! Метла думает, что она собака!
— Дай ей косточку, Пачкуля! — подзадоривала Мымра.
— Тяв-тяв! — лаяли Бугага с Гагабу, трясясь от смеха.
— Неподчинение, — презрительно бросила Крысоловка. — Твердая рука, вот что нужно метле.
— Прошу прощения, тофтопочтенная Чепухинда, — сказал Хьюго. — Я полагать, эта метла пытаться нам фто-то сообщить. У метла тля нас очень фашные нофости. Я есть уферен.
— Что ж, скоро мы это выясним, — сказала Чепухинда. — Примени языковое заклинание, Пачкуля, и спроси у нее. Ну, ты знаешь. Фимби-мумбари…
— Ни за что, — решительно отказалась Пачкуля. — Сами пробовали когда-нибудь это заклинание, Чепухинда?
— Да, понимаю, о чем ты, — согласилась предводительница. — Ужасные побочные эффекты. Есть добровольцы с метлой поговорить? Ради медицинской науки?
Таковых, разумеется, не нашлось. Ужасные побочные эффекты ведьмы не хотели терпеть даже ради науки. Одна или две сразу же потеряли к метле интерес и начали потихоньку перемещаться в сторону бутербродов.
Бедная Помёлка. Какое разочарование! Она проделала такой путь с намерением поступить благородно, взять на себя всю ответственность. Но забыла об одной решающей детали. Никто из них не знает древесного.
— Может, она писать умеет? — без особой надежды спросила Чесотка.
— Только на древесном, — сказала Пачкуля. — Какой от этого прок?
— У меня есть предложение. Пусть выступит свое сообщение азбукой Морзе.
Идея принадлежала ведьме Грымзе и в первый момент показалась весьма дельной.
— Метла! — строго приказала Пачкуля. — Будь добра, метнись к тому дереву и выступи то, что ты хочешь нам сказать, азбукой Морзе.
Наконец-то! Сдвинулись с мертвой точки! Собравшись в кружок, все сосредоточенно слушали, как Помёлка старательно выстукивает свое сообщение по стволу дерева. ОПАСНОСТЬ. БУДЬТЕ НАЧЕКУ. ГОБЛИНЫ ПЛАНИРУЮТ НАЛЕТ НА СТОЯНКУ ДЛЯ МЕТЕЛ. СЕГОДНЯ НОЧЬЮ. ЗАБЫЛА СКАЗАТЬ. ПРОСТИТЕ. ЭТО Я ВИНОВАТА. ИСКРЕННЕ ВАША, ПОМЁЛКА.
Но увы, когда она выступала последнюю точку-тире, выяснилось, что никто не понимает азбуки Морзе. Вот же ж незадача!
— Я знаю! Пусть покажет сценки! — предложила Мымра. — Ну, как в шарадах. По слову за раз.
— Что скажешь, метла? — спросила Пачкуля. — Справишься?
Помёлка сильно сомневалась в своих актерских способностях. Но положение отчаянное, так что была не была. Она подняла сучковатый палец.
— Первое слово, — хором выдохнули все, столпившись вокруг метлы. Вот это другое дело. Это веселуха. Это развлекуха. Если метлы что и любят, кроме еды, заклинаний и разговоров о болячках, так это шарады.
Помёлка ненадолго задумалась. А потом сделала резкий выпад в сторону Чесотки, на которой был красный шерстяной шарф. Чесотка протестующе взвизгнула — ее любимый шарфик оказался в руках у метлы, и та яростно им размахивала.
— Шарф, — сказала Грымза. — Она пытается показать, что у нее больное горло. Все ясно.
Раздосадованная Помёлка затрясла головой и снова помахала шарфом.
— Она хочет вязать, — предположила Шельма. — Ей скучно, и она не прочь повязать. На ее месте я бы завязывала, — съехидничала она.
