Ведьма отлива - [23]

– Боюсь, слишком многие вещи покажутся вам неприятными.

– И ты – лишнее тому доказательство. Что ты здесь делаешь?

– Мой дорогой Нанки, – вежливо ответил Хэл, – не стоит передо мной заноситься или разыгрывать из себя знаменитого доктора. На меня это не действует, а вам не поможет, так что и не пытайтесь. Кроме того, знаете ли, вы не блещете остроумием.

– Я спросил, что ты здесь делаешь?

То же, что и вы. – Хэл невозмутимо улыбался и ждал. – Когда я рано утром позвонил, ваша экономка сказала мне, что вы уже уехали куда-то. В крайнем смятении. Она не знает – или говорит, что не знает, – куда. Но она сказала, что вы собирались быть здесь примерно в это время.

– И именно поэтому, я полагаю, ты опять взял мою машину?

– Естественно. Кстати, я заправился. Поговорим о скромном банкноте в десять фунтов?

– А ты уверен, что десяти фунтов будет достаточно?

– Нет, но на ближайшее время мне хватит. Ваш сарказм не остался незамеченным, Нанки. Он, конечно, трудноуловим, но я его понял.

Из каменного дома не доносилось ни звука. В сердце Гарта закрались ужасные подозрения, и он хотел как можно скорее увидеть Бетти. Он готов был дать Хэлу любую сумму, лишь бы тот убрался отсюда, и немедленно. Очевидно, Хэл это понял: со стороны Гарта было ошибкой сразу лезть в карман за бумажником.

– Вот интересно, – проговорил Хэл и прищурился, – с чего вдруг вы так расщедрились? Как это сыну вашей дорогой покойной сестры удается склонить вас к столь богатым пожертвованиям? Кстати, вам, случайно, не встречался славный, честный полицейский по имени Георг Альфред Твигг?

– А он что, тоже оказался на Харли-стрит? Случайно.

– Может быть, и случайно. Я не знаю, что вы ему сделали, Нанки, но едва ли вы ему нравитесь. Я также не думаю, что ему нравится Бетти.

– Где Бетти?

– Вы, конечно, очень хотите это узнать. Представляю себе…

И Хэл Омистон разыграл целое представление. Стоя в воротах, он приподнял шляпу над светлыми волосами. Сначала он словно хотел возложить сам на себя брачный венец, потом вроде как задумался и засомневался. Гарт понимал, что племянник так нагл, главным образом, по неопытности. Горделивую позу портили длинный нос и выпяченный подбородок.

Но в целом юноша выглядел весьма привлекательно.

– Мне, пожалуй, нравится эта обаяшка, – заявил Хэл. – У нее и деньги есть. Я бы увел ее у вас, Нанки, если бы она не походила так на другую женщину…

Гарт больше не стал ждать и пошел по дорожке к дому. Но Хэл, водрузив на место шляпу, обогнал его. Вместе они дошли до парадной двери с медной фигуркой гоблина в качестве дверного молотка. Дверь была не заперта, за ней открывался очень широкий, с низким потолком коридор, тянувшийся через весь дом. В дальнем конце коридора были широкие стеклянные двери. Сквозь них лился слабый дневной свет.

– Не стоит кричать, – сказал Хэл, – я уже пробовал. Ее здесь нет.

– Где же она?

В коридоре пахло старым деревом и камнем. Хэл замялся, потом пошел к стеклянным дверям и открыл их. Двери выходили на пляж.

– Она пошла купаться, – ответил Хэл, – и не вернулась. Надеюсь, с ней ничего не случилось.

Глава 7

– Сейчас отлив, – сказал Гарт. – Так, говоришь, она отправилась плавать, когда вода стала уходить?

Хэл выглядел почти по-человечески, если не считать приподнятого уголка рта.

– Не путайте меня, уважаемый родственник. Ее нет уже два часа, а отлив начался меньше часа тому назад. Прилива не будет до девяти часов.

– Ну что ж, хорошо. – Гарт заговорил чуть громче. – Бетти обычно ходит плавать примерно в это время – в четыре часа, как раз перед чаем. После купания она пьет чай в павильоне.

– Я знаю, Нанки. Кому вы это говорите? Но обычно она не тратит на это столько времени.

– Я только сказал…

Оба смотрели на море. На горизонте клубились серые облака.

Спуск, начинавшийся сразу за стеклянными дверями, весь в куртинах колючей травы, вел к пляжу, находящемуся в трех-четырех ярдах. Песок на пляже выше полосы прибоя был белым, ниже – влажный и плотный, темно-серый; дальше за павильоном он становился просто вязкой, илистой грязью.

Море, безбрежное, как любовь, пахло солью и йодом. Но сейчас Гарт думал скорее о морских чудовищах, чем о безбрежных просторах. Павильон на темнеющих деревянных сваях стоял в тридцати футах за линией прибоя. Пляж спускался в воду так полого, что уклон вообще не был заметен. За павильоном футов на сорок, может быть пятьдесят, тянулась серая полоса.

На песке не было никаких следов.

В тот момент Гарт не удивился и не придал этому значения, ведь следы человека, входившего в воду два часа назад, давно уже смыл отлив. И еще Гарт обнаружил, что воротничок его душит, а соленым воздухом трудно дышать.

– Хэл, откуда ты знаешь, что она пошла туда?

– Я видел, как она шла.

– Ты видел ее отсюда?

– Будет лучше, мой уважаемый предок, если вы не будете меня перебивать. Нет! Я ехал по дороге туда. – Хэл махнул рукой назад и налево, в направлении Рейвенспорта. – И видел, как она спускается на пляж и идет к павильону. На ней был ее обычный купальный костюм и большая резиновая шапочка.

– Ты с ней говорил?

– С такого расстояния? – Губы Хэла снова вздернулись. – Я приветствовал ее, и она махнула рукой мне в ответ. И не говорите мне, что я вру. Тем более, что есть еще один свидетель, который ее видел. Я только отвозил его в Рейвенспорт.