Ведьма Дивнозёрья - [39]

— Что вы тут устроили, а? Все на вас жалуются. Явились невесть откуда, всех жаб распугали, воду взбаламутили, болотников и болотниц жрете — куда это годится? А вроде на вид приличные змеи…

Несмотря на ночную прохладу, на лбу выступила испарина. Конечно, Тайке было страшно, но дрожащая Марфа пряталась за ее спину, и это придавало смелости.

Змеюки вытаращились на нее и снова захихикали:

— Ес-с-сли ты про с-с-совесть, то у нас ее нет-с-с.

— Подумаеш-ш-шь! Было ваш-ш-ш-ше болото, станет наш-ш-ше.

— Нет, так не пойдет. Давайте разберемся, кто вы такие, зачем пришли и что вам тут нужно? Ишь, мафия! — Последняя фраза вырвалась сама: так обычно говорил дивнозёрский участковый дядя Семен, когда отчитывал малолетних хулиганов, опять разоривших чей-нибудь сад.

— Мы ищ-щ-щем, ищ-щ-щем…

— С-с-самого с-с-сильного.

— И смыш-ш-шленого.

— Чтобы с-с-сожрать его.

— Эй, погодите, а как же испытание? — Тайка захлопала глазами. — Выходит, проходи — не проходи, все равно тебя в итоге съедят? Вам не кажется, что это как-то не по правилам?

— Мы ис-с-спытываем, чтобы узнать, тот ли он с-с-самый, кто нужен. А потом вс-с-се равно с-с-съедаем, на вс-с-сякий с-с-случай, — змея, что раскачивалась слева от нее, подперла голову хвостом.

Ей, пожалуй, только очков не хватало, чтобы выглядеть как злая училка. А что, была бы самая настоящая очковая змея…

— Мудрейш-ш-шее реш-ш-шение, — закивала та, что справа.

Тайка уже поняла, что за главную тут, кажется, не та, что шепелявит, а другая… с присвистом. Поэтому и обратилась к ней:

— Давайте начистоту. Вас сюда Радмила послала?

— Откуда знаеш-ш-шь? — нервно плеснула хвостом по воде шепелявая змея, а ее сестрица, вздохнув, пробормотала:

— Вот тупиц-с-са. Проболталас-с-сь.

Позади хмыкнула осмелевшая болотница:

— У вас тут, я смотрю, тоже одна сильная, а вторая умная?

— Ну разумеетс-с-ся, в этом и ес-с-сть с-с-смысл, — недовольство так и сквозило в нетерпеливом шипении. — Но дос-с-статочно с-с-слов. Пора вас ис-с-спытать и с-с-съесть.

— Не буду я проходить ваше испытание! — Тайка так крепко сжала палку, что аж пальцы свело от напряжения. — Зачем, если от этого ничего не зависит?

— Напрас-с-сно. Это вес-с-село.

— Что ж, помирать, так с музыкой! — Марфа толкнула Тайку локтем в бок.

Они переглянулись и кивнули друг другу. Болотница достала трещотку, а Тайка, с трудом расцепив руки, бросила палку себе под ноги и выхватила из-за пояса Мокшину дудочку.

Первая визгливая нота заставила змей отпрянуть. Марфа продела пальцы в петли своего инструмента, дощечки звонко стукнулись друг о друга. Музыка (если, конечно, ее можно было так назвать) разнеслась по всей округе, заглушая даже вопли потревоженной выпи.

Змеи заметались, вспенив мутную воду, столкнулись лбами (Тайка почти услышала звон) и прыснули в разные стороны. Но не тут-то было! Их хвосты переплелись друг с другом, стянувшись в крепкий узел, а поскольку одна из змей пыталась удрать вправо, а вторая — влево, то в конечном счете ни одна не сдвинулась с места.

Волшебная свирель разыгралась и теперь выводила такие трели, что ноги сами просились в пляс. У змей ног, конечно, не было, но танцевать это им не помешало. Они извивались, как две громадные пиявки, волнующиеся перед грозой на мелководье, выпрыгивали, подставляя золотистые бока лунному свету, и тут же ныряли обратно, поднимая тучу брызг. Это было даже красиво. Тайка аж залюбовалась, не переставая при этом играть на дудочке и слегка морщиться, когда трещотка Марфы, шумящая прямо над ухом, совсем уж не попадала в ритм.

— С-с-стойте! Перес-с-станьте! — булькнула умная змея, отплевываясь от болотной тины.

Ее сестра выделывала головокружительные коленца. Ох, да им бы обеим в цирке выступать, от зрителей отбою не было бы!

— Ага! Не нравится! — Марфа со своей трещоткой разошлась не на шутку. — Получайте, гадины. Энто вам за все! За болото наше родное! И за всех, кого вы слопали!

— С-с-смилуйтесь!

— Вот еще! Око за око, как говорится, зуб за зуб, чешуйка за чешуйку. Чтоб вы облезли, червяки подколодные!

Тайка хотела еще о многом расспросить змей, но отрываться от свирели было нельзя. Тут уж либо говоришь, либо играешь. Но болотница и сама догадалась поинтересоваться:

— Так кого вы здесь искали?

— Лютогора, с-с-сына Кощеева.

— Зачем?

— Чтобы с-съес-с-сть.

— А почему на болотах?

Змея аж замерла на мгновение:

— А здес-с-сь ес-с-сть что-то еще?

— Конечно, — опешив, Марфа перестала наяривать на трещотке. — Там аж целое Дивнозёрье за рекой.

— Мы не с-с-сумели перебратьс-с-ся на тот берег, — змея плюхнулась в воду и снова заклубилась в неистовом танце.

— Тьфу ты, пропасть! — болотница хлопнула себя по лбу. — Это все Мокшина преграда, будь она неладна! Чтобы подданные не разбежались.

Она громко щелкнула дощечками, и чешуйчатые твари хором возопили:

— Мы с-с-сдаемся!

— Ш-ш-шдаемся!

Тайка отняла дудочку ото рта, и музыка стихла. Марфа наклонилась к ее уху, сама зашипев, как змея:

— Мы что, вот так просто их отпустим? Они вона сколько дел наворотили. Подохнут — невелика потеря. Мокша только обрадуется. Наградит нас. Может быть, даже меня отпустит. Играй давай!

— Но они же сдаются, — Тайка покачала головой и спрятала свирель за пояс.