Ведьма 2 - [24]

— А если нет?

Мама тяжело вздохнула, откинувшись на спинку дивана.

— Ну, а если нет, то подумай, как следует, действительно ли тебе нужен этот мужчина так сильно, как ты сейчас пытаешься мне показать. Подумай. Признайся сама себе, любишь ли ты его или просто что-то хочешь доказать. Ему, себе или окружающим. Ты еще очень молода, и я уверена, что он далеко не последний шанс. Подумай, дочка.

Она осторожно освободилась от моего захвата, встала, подошла к столику и стала смешивать напитки. Поймав мой вожделеющий взгляд, Ма тонко улыбнулась и насмешливо сказала:

— Ты можешь напиться. Прямо здесь, в родительском доме. Но решение все равно придется принимать.

— Да какое решение? — снова заныла я.

— Нужен он тебе или не нужен.

— Если — да?

— Если — да, то мы придумаем тактику, чтобы завоевать его. Если же — нет, то надо просто пережить, переболеть, отплакать и все.

Боги, если бы я могла рассказать ей все. Я схватила стакан с коктейлем, сделала огромный глоток и уставилась на маму:

— Ты веришь в судьбу?

Она так внимательно посмотрела на меня, что у меня возникло ощущение, что она все знает про меня и мою тайную жизнь.

— Твоя бабушка сказала бы однозначно, да, верю. Я не совсем уверена. А ты считаешь его своей судьбой?

— Да, — выпалила я. — И он тоже так считает.

— А в чем тогда проблема, я не поняла? Если он считает тебя своей судьбой, так вы будете вместе, — мама тоже отпила из стакана, помешивая напиток соломинкой.

— Да мама же, — запрокинула я голову. — Я хочу, чтобы он любил меня.

— Да тебя невозможно не любить. Ты же чудесная. Даже если он не увидел этого до сих пор, он обязательно это поймет.

— Мужчина любит женщину, которая любит его, — в комнату зашел отец, собственническим жестом обнимая маму за талию.

Она вся так и потянулась к нему. Их глаза сияли друг другу навстречу, между ними искрило, несмотря на возраст и прожитые вместе годы. Я видела окутывающую их ауру любви, яркую, алую, с нежными розоватыми вкраплениями, пульсирующую, живую, обнимающую их тела с небывалой осторожностью. Я плохая дочь, просто отвратительная. Мне стало завидно. Я отвернулась, быстро-быстро допивая из бокала и наполняя его следующей порцией вермута и сока.

Мама что-то почувствовала, какие-то перемены во мне, она протянула ко мне руку, и я увидела, как облако их любви, меняя цвет, поползло ко мне. Я не была здесь лишней. Они любили меня, просто по-другому. Я обняла их обоих, устыдившись. Совсем уже с этой любовью крыша едет! Позавидовать собственным родителям! И пусть папа не был мне родным, я давно приняла его, безоговорочно и целиком, и полюбила, как родного отца. Больше, чем родного отца.

— Па, что ты там говорил про мужчину, когда женщина его любит?

— Ну, вот смотри. В тебе очень много достоинств, это очевидно для каждого мужчины. И, конечно, они хотят обладать такой женщиной. Но… В тебе слишком много достоинств. Многих мужчин это может испугать, они могут почувствовать себя слабыми и неспособными соответствовать такой женщине. Вот, понимаешь? Я уверен, что ты не могла полюбить плохого человека. А значит, он умный, сильный и понимает, что когда такая женщина любит, то искать больше нечего. Найти лучшего нельзя.

— Па, а я не хочу, чтобы он понимал, я хочу, чтобы он любил.

— Может, я тебя расстрою. Но… Эмоции проходят, разум остается.

— Разум? — всхлипнула я. — Значит, он всегда будет понимать, что я лучшая, но никогда…Никогда не будет смотреть на меня так, как ты смотришь на маму, нежно, страстно и трепетно.

Я бурно зарыдала, но все же еще успела заметить, что родители густо покраснели, и их разнесло по разным углам гостиной.

Все-таки, я напилась. Хотелось, как хотелось, чтобы он любил, обожал, боготворил, хотел, скучал, страдал и так далее и тому подобное. Хотелось залезть к нему в голову или в сердце, чтобы понять его чувства к себе. Изрыдавшись в конец, я заснула на полу, в обнимку с ножкой журнального столика. Отец, видимо обнаружил меня в такой экстремальной позе утром, потому что очнулась я у него на руках, когда он переносил меня в кровать. Странно, но почему-то утром мне плакать уже не хотелось, я счастливо улыбнулась папе, обняла его за шею и снова благополучно заснула.

11. Грегори

Я просто верила ему,

непонятно, почему,

и еще, что было силы

просто так его любила…

Мы гуляли с родителями и детьми по Люксембургским садам и паркам, наслаждались красотой города, болтали, смеялись, заходили в маленькие уютные кафе. Мама иногда бросала на меня сбоку пристальные взгляды. Видимо, выражение моего лица не внушало ей доверия, относительно стабильности моего состояния. А я, на самом деле, неожиданно успокоилась. На смену истерикам пришли апатия и почти полное равнодушие. Я шла, автоматически улыбаясь, отвечала на какие-то вопросы, скользя взглядом по окружающим меня людям. В какой-то момент мама решительно чмокнула меня в щеку, громко объявила, что детям пора домой и, многозначительно взглянув на папу, потащила всех к машине. Видя, что я покорно пошла вместе со всеми, подтолкнула меня и прошептала:

— Погуляй. Тебе надо немного побыть одной.

Я послушно кивнула и поплелась в сторону придорожного кафе, гостеприимно манящего расставленными у дороги столиками и нарядными зонтиками.