Веди, княже! - [60]

10

Лучи заходившего солнца освещали стоявших на берегу моря два десятка варягов. Обвязанные окровавленными тряпками, опираясь на секиры и копья, они являли собой все, что осталось от трехсот викингов Индульфа, совсем недавно высадившихся на этом берегу. Сам сотник в измятом ударами шлеме и разрубленных в нескольких местах доспехах, с рукой на перевязи виднелся впереди своих воинов. У его ног со связанными за спиной руками валялся Фулнер.

Неудавшийся ромейский центурион шел на прорыв с когортами спафария Василия и сражался возле него до конца. Взятый в плен, он пытался выдать себя за обыкновенного византийца-легионера, однако был разоблачен и оказался в руках соотечественников-победителей. Сейчас его бывшие товарищи, против которых он только что сражался, пришли на берег моря, дабы совершить над изменником божий и людской праведный суд.

— Фулнер, становясь викингом, ты клялся Одину и своему ярлу свято следовать воле неба и чтить законы воинов-варягов, — заглушая рокот волн, громко звучал голос Индульфа. — Ты нарушил священную клятву и, спасая свою жалкую жизнь, предал товарищей и пошел на них с мечом. Ты запятнал позором честное имя викинга, храброго и отважного воина, перед которым трепещут враги. Мы, твои бывшие братья по крови и оружию, говорим — смерть предателю!

Индульф бросил презрительный взгляд на Фулнера, поднял глаза к небу.

— Фулнер, ты клялся не только людям, но и Одину! Наше слово ты уже слышал, узнай теперь волю неба. Один, если наш приговор суров, возьми этого человека на крыльях ветров к себе и спаси его жизнь! Но если ты заодно с нами, оставь его у наших ног, и пусть свершится правый суд! Могучий Один, яви нам свою волю!

— Один, яви волю! — хором вскричали викинги, впиваясь глазами в небо.

Однако небо оставалось таким же, как и до обращения Индульфа к богам. Ничего необычного не произошло также вокруг варягов ни на земле, ни на воде. Было ясно, что Один явно не желал спасения Фулнера и не собирался брать его под свою защиту. Выждав еще некоторое время, сотник торжествующе взглянул на предателя.

— Один согласен с нашим приговором. Тебе суждено умереть по воле неба и законам людей! По старым обычаям викингов тебя ждет позорная участь всех клятвоотступников — смерть под решеткой! Это случится сейчас.

Из варяжской шеренги выступили восемь человек, нагнувшись подняли с песка лежавшую рядом с Фулнером решетку. Она представляла собой шесть толстых, длиной примерно в полторы сажени древесных стволов, два из которых были закреплены поперек четырех других, образуя вместе нечто подобное решетке. Поставив сооружение торчком, викинги крепко привязали к ней Фулнера за горло и грудь, растянули его руки в стороны, пригвоздили их к бревнам заранее прихваченными с поля отгремевшей битвы остриями сломанных копий. Подняв орудие казни вместе с приговоренным, восьмерка варягов зашла по пояс в море, по команде Индульфа швырнула решетку в воду.

Фулнер, оказавшийся под решеткой, напрасно пытался поднять голову и глотнуть воздуха. Одно из бревен заканчивалось посреди его затылка, надежно удерживая лицо предателя в море. Чувствуя, что начинает задыхаться, Фулнер бешено заработал свободными от пут ногами, поднимая вокруг себя тучи брызг, с трудом волоча на спине непомерную тяжесть бревен, он медленно приближался к суше. Вот его грудь коснулась дна, и Фулнер, подогнув ноги, сумел страшным напряжением сил приподнять решетку над водой и встать на колени.

Он успел наполовину наполнить легкие воздухом, как колени, не выдержав тяжести бревен, разъехались в стороны. Решетка, рухнув вниз, вдавила Фулнера вначале в песок, затем, всплыв снова, подняла к поверхности моря. Набежавшая волна взметнула решетку на гребень, швырнула на берег, заставив варяга с размаху проехаться по песку лицом и грудью. А волна, торопясь обратно, подхватила решетку и понесла снова в море. Поднимая Фулнера на верх горба, она швыряла его затем в провалы между волнами с такой силой, что бревна решетки, обрушиваясь сверху, ломали ему кости.

Волна замедлила бег, потеряла скорость, застыла на месте. Однако это продолжалось лишь миг. Подхваченная набежавшими с моря подругами, волна снова помчалась к берегу, заставив Фулнера повторно проехаться телом по песку. С залитым кровью лицом, на котором не осталось ни лоскутка кожи, с забитыми песком глазами и ртом, варяг напрасно пытался опять встать на колени и приподнять над собой решетку. Превратившееся в сплошную рану тело уже не слушалось его, острая боль от поломанных ребер и смятой грудной клетки пронзала все существо, и силы уходили с каждым мгновением.

Фулнер теперь успевал схватывать глоток воздуха лишь в тот миг, когда решетка взлетала на гребень водяного вала и его голова показывалась из пены. Однако для крупного, боровшегося за жизнь тела этого количества воздуха было ничтожно мало, и Фулнер все чаще впадал в беспамятство. После очередного сильного броска решетки на берег тело неестественно искривилось, судорожно дернулось, вытянулось во всю длину. Голова, которую Фулнер постоянно стремился поднять, бессильно опустилась в море, ноги, которыми он не переставая колотил по воде, стараясь хоть как-то управлять решеткой, перестали взбивать пену.