Вечный всадник - [15]

— Ладно, — пробормотал он. — Кара, успокойся…

Слова не помогут, и он это знал. Её вытолкнули за рамки объяснимого, и она не в силах была с этим справиться. Единственное, что он мог сейчас сделать для неё, — это отключить сознание девушки и повернуть время вспять.

Что ж, Всадник мог вырвать ей глаза и погрузиться в её воспоминания, но при всей своей беспощадности он все же предпочитал применять радикальные меры только при необходимости и по возможности только против других воинов. А это означало, что если кто-нибудь из Эгиды всё ещё у неё дома, то у них, пожалуй, ситуация «на-войне-все-средства-хороши».

К несчастью для Кары, просто так уйти она тоже не могла. Если девушка связана с цербером, она нужна ему. Эта зверюга вернется к ней — наяву или во сне — и сможет привести Ареса к Сестиэлю. Кара станет приманкой в ловушке Ареса. Ему нужно лишь вернуть ее домой и подождать.

— Битва, ко мне.

Арес мог поклясться, что конь огрызнулся, прежде чем вернуться к нему на плечо. Это зрелище, разумеется, заставило Кару вскрикнуть еще раз. Обхватив девушку рукой, Арес призвал врата, прошел сквозь них вместе с ней, и они оказались на мягкой зеленой лужайке возле ее дома.

Прежде чем Кара успела возобновить истерику, Всадник провел рукой перед её лицом. Её черты обмякли, глаза остекленели. Арес за минуту подправил ее воспоминания… новые он создать не мог, зато мог стереть самые недавние события. Жизнь Всадника таила в себе несколько весьма полезных умений.

Закончив, Арес отнес девушку в дом. Там воняло кровью и цербером. Члены Эгиды, похоже, ушли, но он не хотел рисковать. Арес осторожно уложил Кару на диван и проверил все комнаты. Чисто. Настоящее стихийное бедствие, но никого нет. Хранители разнесли на куски заднюю дверь — наверное, когда вломились сюда, — а перед тем, как забрать мертвого и уйти, прошлись по ящикам и шкафам. В комнате, похожей на ветеринарный кабинет, где он нашёл Кару, повсюду была кровь. Завтра, проснувшись, девушка придет в шок от всего этого.

Ну и ладно… черт, по крайней мере, он припас для нее разумное объяснение потере памяти. Арес обыскал кухню и обнаружил то, что ему как раз и было нужно — рюмку и пыльную бутылку водки. Вылив содержимое в раковину, он намочил тряпку для мытья посуды и вернулся к девушке.

Она лежала на боку, длинные волосы закрыли ей лицо. В какой-то момент она смахнула на пол бумаги, лежавшие на журнальном столике — по большей части, как он понял, просроченные счета. Некоторое время Всадник просто смотрел на нее и размышлял, может ли снять доспехи, защищавшие его не только от оружия, но и от сильных эмоций. Прочную кожу, выделанную из шкуры демона-герунти, любили носить несколько видов демонов — работорговцы, ассасины и наёмники, словом, те, кто не мог позволить себе слабость любого рода… а эмоции — это слабость. Но Арес уже давно понял, что иногда, сбросив доспехи, воин получает уникальные возможности.

Понимая, что чувствует враг, можно причинить ему самую сильную боль. Или, при таких обстоятельствах, как сейчас, если позволить себе увидеть мир таким, каким видит его твоя цель, то можно пересмотреть свою стратегию и извлечь преимущества из её положения.

Отбросив сомнения, Арес провел кончиками пальцев по серповидному шраму под челюстью с левой стороны шеи. Доспехи растаяли, оставив его в черных военных штанах и черной же футболке. Это была его повседневная одежда, в которой Всаднику было удобнее всего. Но сейчас Арес почему-то чувствовал себя голым и как будто нуждался в своей кожаной защите.

Но от чего защищаться? От спящей человеческой женщины?

Арес помотал головой, пытаясь очистить разум. Должно быть, ему пудрят мозги слуги Мора.

Кара пошевелилась и повернула голову к нему. Глаза у неё опухли, а на щеке расплылся огромный синяк в форме отпечатка ладони. Теперь Арес был не защищен от эмоций, и от поднявшейся внутри волны гнева его бросило в жар.

Сукины дети из Эгиды. Надо будет найти время и порвать их на куски. Арес понимал, зачем надо проявлять безжалостность: в Войне ничего хорошего нет, и Эгида занимается спасением человечества. Но пытать мирное население, в особенности женщин… такого в боевом уставе нет. Существуют гораздо более легкие и безобидные способы добыть информацию.

Арес молча проклинал убийц демонов, осторожно вытирая остатки грязи с лица и рук Кары. Он задержал взгляд на ее пальцах — изящных, с прямоугольными ноготками, покрытыми прозрачным лаком. У него всегда был пунктик на красивые руки. Его голову заполнили образы, в том числе и её прикосновения к его телу. Арес чувствовал, что руки девушки легкие и нежные, и его это почему-то возбуждало.

«Она просто другая», — подумал Арес. Его член стоял из-за этой «другой», и мужчина заерзал в поисках свободного пространства в штанах. Закончив вытирать ее пальцы, он повернул золотое кольцо у неё на мизинце крошечным рубином вверх. Такое женственное, как и она сама. Даже в пижаме, меньше всего на свете походившей на сексуальное белье, Кара выглядела нежной и хрупкой. Вытирая кровь с горла девушки, Всадник вновь с бешенством думал о воинах Эгиды. Сами раны, нанесенные, очевидно, острым клинком, уже затянулись и, благодаря связи с цербером, через несколько часов полностью заживут. Как и синяки и ссадины. Но Арес не был уверен в том, как прошла чистка её памяти, и не мог ничего поделать с пятнами от грязи и травы на пижаме.