Вечный Тук - [16]

— А вы, видать, парень не из болтливых?

Человек в желтом костюме сощурил глаза. Его рот над редкой седой бородкой досадливо скривился.

— Знаете что, — проговорил он, едва сдерживая раздражение, — давайте я поеду вперед, вы не против? Я беспокоюсь о ребенке. Я вам расскажу, как туда добраться, а сам отправлюсь вперед и обо всем позабочусь.

— Ну… — замялся констебль, — если вы так уж спешите… Но только ни во что не вмешивайтесь, пока я не приеду. Постараюсь не отставать, но эта моя лошадь… она не из крепких. Быстрее она не пойдет, даже и пытаться нечего.

— Вот именно, — сказал человек в желтом костюме. — Так я поеду и подожду у дома, пока вы доберетесь.

Он подробно объяснил дорогу, пнул каблуками бока старой толстой лошади и, перейдя на легкий галоп, исчез во тьме, где далеко впереди, на вершине холма, едва забрезжил рассвет.

Констебль пожевал кончик сигары.

— Хм, — сказал он своей лошади. — Откуда он взялся, этот чудак в таком костюме? Да, чего только на свете не бывает…

Позевывая, он неторопливо двинулся следом, с каждой милей отставая от мужчины в желтом костюме все больше и больше.

Глава 17

Уже второе утро подряд Винни Фостер просыпалась рано. Оголтелый Я птичий хор в листве деревьев, окружавших пруд, славил на все лады W начало нового дня. Выбравшись из-под лоскутного одеяла, Винни подошла к окну. Еще не совсем рассвело, над водой клубился туман. Все было каким-то призрачным, и, проснувшись здесь, в измятой одежде, с всклокоченными волосами, Винни сама себе казалась ненастоящей. Она протерла глаза. Под окном, прямо по росистой траве, прыгала жаба. Винни внимательно пригляделась к ней. Но нет… конечно же, это не та самая жаба. И вспомнив ту, другую жабу (мою, сказала она про себя почти с нежностью), Винни подумала: кажется, будто целая вечность прошла… Чердачная лестница заскрипела. Щеки Винни вспыхнули — «Джесс!».

Но это был Майлз. Он вошел в гостиную и, увидев, что девочка уже встала, улыбнулся и шепотом сказал:

— Проснулась? Хорошо… Пойдем, поможешь наловить рыбы на завтрак.

* * *

На этот раз Винни старалась не шуметь, залезая в лодку. Она пробралась к своему сиденью на корме, и Майлз протянул ей две старые тростниковые удочки, предупредив: «Осторожней с крючками!», и банку с наживкой — свиным салом, нарезанным маленькими кусочками. Из-под лопасти весла, прислоненного к сиденью, вспорхнула большая темная ночная бабочка и, трепеща крылышками, полетела неизвестно куда. А с берега что-то плюхнулось в воду. Лягушка? Винни лишь успела заметить, как она мелькнула, рассекая воздух. Вода была такая чистая, что можно было разглядеть крошечных бурых рыбок, снующих у самого дна.

Майлз запрыгнул в лодку, оттолкнув ее от берега, и вскоре они заскользили к тому месту пруда, куда впадал ручей. Уключины скрипели, но весла погружались в воду без малейшего плеска: Майлз греб умело. При каждом взмахе с весел падали капли, и позади лодки по воде тянулись дорожки из плавно разбегающихся кругов. Вокруг стоял такой покой…

«Сегодня меня отвезут домой», — подумала Винни. Она почему-то не сомневалась в этом, и ей уже становилось радостно. Ее похитили, но ничего плохого не случилось, и теперь уже почти все закончилось. Вспоминая сейчас ночные визиты, она улыбнулась… и поняла вдруг, что полюбила эту самую странную на свете семью. Они все же стали ее друзьями. Единственными друзьями.

— Как ты спала? — спросил Майлз.

— Хорошо, — ответила Винни.

— Приятно слышать. Ты когда-нибудь удила рыбу?

— Нет.

— Тебе понравится. Это забавно. — И Майлз улыбнулся ей.

Туман уже немного рассеялся, и над деревьями показалось солнце. Майлз направил лодку к листам кувшинок, лежащим на воде словно раскрытые ладони.

— Ну, тут и начнем, — сказал он. — Видишь, вон трава и камыши? Там форель водится. Дай-ка мне удочки, наживлю их.

Винни сидела тихонько, наблюдая, как он готовит снасти. Майлз был и похож, и не похож на Джесса. У Джесса щеки круглые, а у Майлза лицо худое и бледное, и волосы у него почти прямые, аккуратно подстриженные ниже ушей. И руки не такие, как у Джесса: пальцы толще, кожа чистая, но на костяшках и под ногтями темная. Винни вспомнила, что ему иногда приходилось работать кузнецом. И действительно, под изношенной рубашкой видно было, какие у него широкие, мускулистые плечи. Он выглядел крепким, как весло, а Джесс… ну, Джесс, подумала Винни, был словно вода: тонкий и подвижный.

Майлз, видимо, почувствовал, что за ним наблюдают. Он поднял глаза от банки с наживкой, и его мягкий взгляд встретился с ее взглядом.

— Помнишь, я говорил, что у меня было двое детей? — спросил он. — Так вот, одна из них была девочка. Я тоже брал ее с собой ловить рыбу. — Лицо его омрачилось, и он покачал головой. — Ее звали Анна. Боже, какой прелестной она была! Странно подумать, что сейчас ей около восьмидесяти, если она еще жива. А моему сыну… должно быть, уже восемьдесят два.

Винни взглянула на его молодое лицо и спустя мгновение спросила:

— Почему ты не отвел их к роднику и не дал им этой самой воды?

— Ну, ведь когда мы жили на ферме, то не знали, что все дело в роднике. А позже я собирался отыскать их. Ей-богу, я хотел этого! Но только что бы из этого вышло? Моей жене к тому времени было уже около сорока. А детям… в общем, какой смысл? Они были уже почти взрослыми. Их отец оказался бы одного возраста с ними. Нет, все так странно перепуталось, что вряд ли бы что-то вышло. Да еще наш па, он был решительно против. «О роднике знаем только мы, — сказал он, — и это должно остаться между нами». Держи, вот тебе удочка! Просто опусти крючок в воду. Когда начнет клевать, сама поймешь.