Вечный пасьянс - [16]

— Агент удовлетворительно прошел подготовку по седьмой форме допуска…

— Научили мазилку порхать и реять… Ты меня совсем уморишь!

— Все по плану, как согласовали с Вами, Маршаллиссимус.

— Небось, и «Тайную песнь о Железной Башне» приплел?

— Соответственно.

Император снова зашелся.

— Ну и артисты в моей Ассамблее! А тебе лично просто цены нет. Я давно так не веселился, даже тогда, когда мои славные диверсанты учинили фейерверк в Кордигале, и когда этот боров Пелешун выполз из-под праздничного стола весь в спарже и майонезе, хо-хо-хо!.. Ты не видел этих фотографий, обязательно попроси у Керика! Получишь огромное удовольствие! В спарже и майонезе, ха-ха-ха!..

Император вытер кружевным платочком уголки глаз:

— Стало быть, твой агент решил, что судьба Империи находится в его слабеньких пальчиках, которые могут только палитру и кисти держать, а уж лазерную винтовку или крупнокалиберный пулемет с самоприцеливанием… ха-ха-ха! А с другой стороны, ха-ха-ха!.. жалко малого…

— Не знаю, не знаю, — сказал генерал серьезно. — Жалко не жалко, а кому-то операцию проводить надо, и мой агент проводит ее пока более или менее успешно!

— Помнится, ты выпросил в подмогу суперкомпьютер, вроде тех, что заправляют в Генштабе…

— Да. Агенту был придан ИНКА.

— Скажи мне, Арольд, в кого внедрили ИНКА? Я держал пари с адъютантом, что непременно догадаюсь!

— ИНКА, к сожалению, вышел из игры на предварительном этапе по причине смерти биологического носителя.

— Не может быть, генерал. Твой Маршаллиссимус недоволен. Неужели ты посмел вселить ИНКА в разум моего предка, блистательного князя Мельдана Скрытного, погибшего от руки мятежного холопа?!

Генерал пожал плечами:

— Как можно?! Даже в мой, скажем прямо, не самый умный мозг Империи такая мысль прийти не могла! Прятать кибернетического надзирателя и помощника под серебряной маской? Увольте… Вообще говоря, Мельдан рассматривался моими сотрудниками как потенциальный носитель…

— Но, но, но!!!

— Но я выбрал снежного дракона!

Лицо императора вытянулось:

— Ничего умнее не придумал, дурак!

Он швырнул платок на пол и утвердил обширное седалище прямо на карту, придавив флажки и подмяв под себя полконфедерации.

Горе его было безутешным.

— Керик!!! — гаркнул он минуту спустя.

Адъютант не заставил себя ждать. Он ловко прошмыгнул между генералом и Маршаллиссимусом и застыл в смиренной позе, наклонив зализанный пробор слегка в сторону непосредственного начальства.

— Керик, сволочная ты душа! — всхлипнул император. — И за что только терплю тебя, не знаю. Фрейлин моих портишь, вчера опять гранд-статс-дама жаловалась, повсюду обо всех сплетничаешь, ни стыда ни совести, с Правомочными задираешься, а теперь и пари наше выиграл… Лезь под стол!

— Слушаюсь! — тощий зад адъютанта, обтянутый атласными штанами ядовитого малинового цвета, мелькнул и исчез под картой. Из-под стола послышалось звяканье, бульканье и прочие звуки, оповещающие, что выигрышем пари был санкционированный доступ к довоенным запасам веселящей влаги, которую император прятал от супруги в Стратегическом зале, куда вход женщинам был строго воспрещен на все время ведения боевых действий.

Генерал непроизвольно сглотнул слюну.

— Премного благодарен, патрон! — сказал нахал Керик после того, как выполз из-под стола и промокнул губы узкой ладошкой. — Не смею задерживаться! — И снова исчез за портьерой.

— На что же мне дальше спорить, Арольд? — спросил безутешный император, в расстройстве шмыгая носом. — Чтобы этот паршивец снова меня не объегорил, а?

Глава 4 Прошлое: писец

Эрзам спустил ноги в провал, нащупал твердь и, помогая себе руками, погрузился в темноту. Когда глаза привыкли, он обнаружил на стенах и потолке туннеля какое-то свечение, слабое, мерцающее, но тем не менее помогающее не разбить лоб в кромешной тьме. Эрзам вытащил меч, выставил перед собой и осторожно пошел вперед, втянув голову в плечи.

С каждым шагом запах сырости, который встретил его при входе в провал, уменьшался, пока совсем не исчез. За стенами что-то басовито жужжало, словно рой полу пчел. Но, судя по силе звука, это гудели не простые полупчелы, а полупчелы гигантского размера. Эрзам поежился, представив себя лицом к лицу с такими чудовищами.

Потом жужжание сменилось глухим уханьем, так что изъеденные неумолимым временем каменные плиты, по которым ступал боец, заметно вздрагивали. Воистину, силы, заключенные в крепости, были дьявольскими!

В конце концов туннель привел человека к массивной деревянной двери, из-под которой просачивалась в подвал узенькая полоска света. Эрзам приставил ухо к двери: ему вовсе не хотелось нарваться на засаду. Если Урзах-Толибаг хотя бы наполовину так могущественен, как расписывали и Цвобри, и старец из Харкнея, у него должно быть множество воинов!

До его чуткого слуха не донеслось ни звука. Очевидно, помещение за дверью было безлюдно. Во всяком случае, Эрзам на это надеялся. Он встал на колени и вогнал «Сам-восемь» в щель под дверью. Приподымая меч, потянул дверь на себя. Его усилия оказались напрасными — дверь наружу не открылась. Тогда воин уперся обеими руками в преграду и напряг мышцы. С тем же результатом. Вернее, безрезультатно. Наивно было полагать, что дверь окажется незапертой.