Вечный кролик - [100]

– Да, я понимаю, – сказал Лэнс, – но все равно считаю, что идея хорошая. А я могу кричать «протестую»? Всегда хотел это сделать.

– А у вас есть против чего протестовать? – спросил я.

Лэнс немного подумал.

– Сегодня утром завтрак в гостинице был не очень.

После часа бумажной волокиты меня отвезли в Леминстерскую тюрьму Ее Величества. Ехал я в маленьком фургоне с единственным окошком, которое находилось высоко и было сильно затонировано. По пути я мог разглядеть лишь кузовы высоких грузовиков, телеграфные столбы и опоры мостов, но не более того.

Меня снова оформили, выдали вещи, и, когда я посмотрел короткую, но забавную сценку тюремного театрального кружка о том, как не оказаться заколотым в душе, ко мне вышел сам комендант.

– Здравствуйте! – жизнерадостно сказал он. – Квентин Праттс, комендант тюрьмы. Можете звать меня просто «Кум». Могу вас заверить, что ко всем заключенным здесь относятся достойно, с уважением и безо всяких предубеждений. Вы ведь Питер «Зайцеблуд» Нокс, верно?

– Называйте меня просто Нокс, Кум.

Мы направились в часть здания, где содержались арестанты. Позади нас шел охранник, державшийся на расстоянии.

– В моей тюрьме царит спокойствие, – сказал комендант, – и поскольку причиной вашего заключения стала известная любовь к кроликам, я должен спросить, нужно ли мне изолировать вас ради вашей же безопасности?

Я надолго призадумался, тщательно все обдумывая. Хотя так и правда могло быть безопаснее, меня совсем не радовала компания, в которой мне пришлось бы оказаться. В изолированном корпусе содержались в основном банкиры, любившие поговорить об обеспеченных долговых обязательствах и кредитных дефолтных свопах. Чего никто не ожидал после обвала 2008 года, так это того, что второй крупнейшей группой после кроликов в тюрьмах станут обезумевшие банкиры-инвесторы, коррумпированные представители рейтинговых агентств и изворотливые бухгалтеры крупных компаний[64]. Сидеть вместе с ними мне совсем не хотелось. Так что я решил попытать счастья с обычными заключенными.

– Нет, сэр.

– Вот и хорошо. Несколько сторонников превосходства гоминидов отбывают у нас срок за всякие безобидные выходки, которые почему-то сочли незаконными, и, учитывая ваше прошлое, вам стоит их избегать. Еще у нас сидят примерно шесть дюжин кроликов, – прибавил он, – и они те еще смутьяны. Я не потерплю у себя никакого межвидового панибратства. Кролики держатся сами по себе, и нас это устраивает. Поняли?

– Понял.

– Хорошо.

Мы вошли в крыло «Д», посреди которого стояли диванчики и несколько столов для пинг-понга. Камеры располагались на двух уровнях, и на балконе верхнего я увидел охранников, облокотившихся на поручни, крутивших в руках ключи и внимательно следивших за нами.

– Это первая из экспериментальных тюрем «в стиле телевизионных сериалов», – сказал комендант. – Они спроектированы так, чтобы заключенные не чувствовали себя угнетенными жестокой устаревшей системой лишения свободы, а чтобы им казалось, словно они участвуют в реалити-шоу.

– Я о таком слышал, – сказал я, с любопытством глядя по сторонам.

– Планировка тюрьмы – лишь один из ТВ-стереотипов, которые применяются здесь, в Леминстерской тюрьме, – сказал комендант. – Вы увидите, что тюрьма ровно такая, какой вы ее себе представляли: охранники в целом злые и грубые, за исключением одного мямли, которым легко манипулировать. Заключенные – не те, что почти никогда не задумываются о последствиях, имеют проблемы с психикой или принадлежат к маргиналицированным меньшинствам. Вместо них здесь сборная солянка из различных социально-экономических групп вперемешку с региональными стереотипами. И вместо того, чтобы переживать о превратностях судьбы, из-за которых они попали сюда и покатились по наклонной к депрессии и наркозависимости, они предпочитают философствовать о жизни в ироничной и интеллектуальной манере.

– И это работает?

– Уровень рецидивизма снизился на восемьдесят шесть процентов, – сказал он, – так что да, похоже, работает. Да и заключенные переносят сроки проще, если, конечно, они не попадают на «месяц сурового реализма» – тогда у нас становится мрачно и опасно, начинаются бунты, и людей закалывают заточками. Но он у нас только что прошел, так что в ближайшие месяцев десять вы в относительной безопасности.

– Какое облегчение.

– Не радуйтесь раньше времени. Небольшие потасовки, отражающие широкие проблемы нашего общества, могут разразиться в любой момент. А еще через восемь недель у нас будут «выходные для тюремного побега». Они бывают раз в два года, так что, если хотите поучаствовать, вам придется зарекомендовать себя правильным людям.

– Спасибо за наводку.

– Рад помочь. Кролики сидят в крыле «К», и вы будете видеть их на прогулках. В основном они – серийные копатели[65], что ставит перед нами непростую задачу. Скорее всего, они захотят подружиться с вами, но здешние кролики отличаются от тех, что на воле. Они притворятся вашими друзьями из-за того, что вы убили лиса, но не нужно с ними спутываться и никогда не берите у них морковку. Задолжаете морковку, и вам придется плясать под их дудку, а вы не хотите плясать под кроличью дудку. Ладно, всего хорошего.