Вечный двигатель смерти - [66]

– Привет, – сказал он, не подходя ближе.

– Рада видеть, – ответила я.

– Ох, ё, – хлопнул он себя по лбу. – Это ж вы.

Я вышла из машины, подошла к нему.

– Я. А вы Сережа?

– Вроде бы.

Он не понимал, зачем я приехала. Но уточнять не стал.

– Вику встречаете? – спросила я.

– Встречаю, – ответил парень. – Скоро выйдет. А вы здесь тоже из-за нее?

Я не успела ответить.

Появившуюся из ворот Вику я не узнала. Месяц в больнице под неусыпным контролем врачей принес свои плоды. Девушка ожила. Исчез растерянный взгляд, пропали неуверенные движения.

Сережа взял из ее рук рюкзак с вещами, вручил букетик, чмокнул в щечку.

– Подожди, – попросила она.

Сережа кивнул, отошел в сторонку.

Вика подошла ко мне и улыбнулась. Потом порывисто обняла и вдруг заплакала.

Я погладила ее по худенькой спине. Досталось ей, конечно, по полной. Как восстанавливаться после всего? Кто ей поможет, ведь у нее теперь ни отца, ни матери? Разве что санитар Сережа, который, кажется, имел на нее серьезные планы.

Сережа топтался неподалеку. Умница, не стал вмешиваться.

– Простите, – пробормотала она, отстранившись. – Это я зря. Но мой доктор говорит, что держать в себе нельзя.

Вику теперь лечили другие врачи. Нина Тимофеевна Грузанкова, которая помогала ей всю жизнь, останется только в нашей памяти.

Кирьянов сообщил, что она не только брала взятки. Женщина несколько лет оттачивала умение гипнотизировать на тяжелых пациентах. Правда, родных в известность не ставила. После ее «лечения» несколько человек попытались добровольно уйти из жизни. Получись у них довести дело до конца, никто бы не узнал, что они сделали это не по собственной воле. Но именно так Нина Тимофеевна могла проверить силу гипнотического действия. В клинике об этом знали, но не вмешивались. Боялись, что она накажет с помощью того же гипноза. Но когда Грузанкову арестовали, свидетели ее страшных дел нашлись сразу же.

Вику вытащили из ее лап в самый последний момент. Если бы Ленка не смогла прицепить «прослушку», а Аарон с Грузанковой не созвонились бы, то Виктории с огромной долей вероятности уже не было бы на свете.

– Куда ты теперь, Вика? – спросила я. – Какие планы?

Она бросила быстрый взгляд в сторону Сережи.

– Поеду на дачу. Будем отдыхать. Мне же диагноз сняли. Никакой шизофрении.

– Так ее и не было, – напомнила я.

– Острое невротическое расстройство, – объяснила Вика. – Таблетки, которыми меня пичкали всю жизнь, не помогали, а вредили. Но мама верила Нине Тимофеевне, и я лечилась снова и снова.

Она вот-вот была готова снова заплакать.

Сережа с тревогой смотрел в нашу сторону.

– Не надо. Ну, ты чего?

– Да все это так… остатки. В больнице ночами ревела. Пью успокоительное, но время вылечит. Обязательно вылечит.

– Обязательно вылечит, – согласилась я. – Вы сейчас домой? Хочешь, я вас подвезу куда скажете? Я на машине.

Вика отрицательно покачала головой.

– Только не туда. Я пока у Сережи побуду. А домой не могу. И не смогу уже, наверное. Приеду, конечно, соберу вещи, но жить там не буду. Вообще я хотела продать квартиру. Хотелось бы к осени с этим разобраться. Но Сережа уговаривает не торопиться с продажей. Говорит, что лучше пока сдавать, а потом посмотрим. С деньгами у меня сейчас не очень, но я не одна.

Вика долго была не в курсе всех причин случившегося. Кирьянов не разрешал рассказывать ей всей правды. Но девушка оказалась не столь глупа и однажды, когда я приехала ее навестить, забросала меня вопросами. Трудно было отвечать на них так, чтобы ответы не убили ее, не сделали ее состояние хуже. Но Вика справилась.

– Мы, наверное, пройдемся пешком, – смущенно сказала Вика. – Вы не обидитесь?

– Не обижусь. Погода отличная. Насчет денег, Вика…

Я полезла в сумку. Вика остановила мою руку.

– Не нужно, – попросила она. – Я все равно не возьму. Вы столько для меня сделали.

– Взять придется, – ответила я и протянула ей конверт.

Вика неуверенно взяла его, стала рассматривать. Она явно не понимала, что держит в руках.

– Там письмо, – объяснила я. – И кое-что еще.

– Что это такое? – напряглась Вика.

– То, что принадлежит тебе по полному праву, – ответила я. – Будут вопросы – звони. Номер не удалила?

– Нет, – пробормотала она. – Но как же…

– Мне нужно бежать.

Я быстрым шагом пошла к машине. Села в салон, повернула ключ в замке зажигания.

Отъезжая, на ходу помахала Сереже и Виктории рукой.

Хотелось позвонить Кирьянову и все высказать. Он был не любителем слезливых мелодрам и всячески старался избегать душевных объяснений. Но именно он, а не я должен был присвоить Виктории новый статус.

Теперь она была безумно богата. Стив Барнаби, который давным-давно сломал жизнь гениального, но очень доверчивого ученого Юрия Соломко, не выдержал груза вины, все рассказал сыну Аарону и решил вернуть долг потомкам обманутого ученого. Он и не предполагал, во что выльется его откровенность.

Все это Вика должна была услышать от Кирьянова. Он бы преподнес информацию официально, с серьезной миной и обязательным крепким рукопожатием, завершающим акт доброй воли. Но он попросил меня вручить Вике конверт. Отмазался. У него, черти его дери, образовались какие-то дела.

А Таня сможет. Таня справится.