Вечный двигатель смерти - [6]

– Чей же это голос?

– Не знаю, – покачала головой Виктория. – Я его не слышу так, как это бывает. Он внутри.

Мое спокойное состояние мигом меня покинуло. Подобное человек испытывает тогда, когда заранее знает ответ, но все равно сильно волнуется, когда приходит час истины. Как правило, новости оказываются не очень хорошими.

– Голос, значит, – сказала я. – Ага. Голос.

– Он у меня в голове, – продолжила Вика. – Да дело даже не в этом.

– Дело не в этом. Конечно, не в этом, – успокоила я ее. – А в чем же тогда?

– Женщина, чей голос я слышу, говорит, что мне пора уходить, – ответила девушка. – Способов, говорит, много. Выбирай, говорит, любой. Можно с моста спрыгнуть, например. Или взять ремень, соорудить петлю, а дальше вы догадываетесь. 

* * *

Ох, зря мы гоним на высшие силы. Мол, никогда не помогут, когда это очень срочно нужно. Но после слов Виктории случилось оно. Чудо.

Чудо проявилось в лице подполковника Кирьянова, решившего, что я нужна ему прямо сейчас. Вот вынь да положь перед ним Иванову.

– Минуту, – попросила я Викторию. – Отвечу на звонок.

– Конечно, конечно.

Я взяла телефон и вышла в коридор. Постояла, подумала и решила удалиться подальше от комнаты, где находилась девушка. И только потом ответила на звонок.

– Спишь? – спросил Кирьянов.

– Почему ты так решил? – не поняла я.

– Ты вроде в отпуске.

– Вроде. Но на часах шестнадцать сорок три.

– Значит, не разбудил, – закрыл тему Кирьянов. – Слушай, совет твой нужен.

Его интересовали мои идеи насчет подарка собственной супруге. Я была с ней знакома, но не настолько близко, чтобы взять Кирю под руку и отправиться с ним в торговый центр.

– Я сейчас не могу, Вов. У меня клиент.

– Звучит так, словно я позвонил в публичный дом, – серьезно заявил он. – Называй людей своими именами, а то можно подумать все что угодно.

– Никому до сих пор в голову не пришло, – заметила я. – Покумекай пока, позже перезвоню.

Отбившись от Кирьянова, я вернулась в комнату. Путь был недолгим, всего-то несколько метров, но почему-то именно тогда я поняла, что Виктория никогда не будет моей клиенткой. Уж слишком все это странно выглядит.

Я чувствовала, что меня не разыгрывают, но орешек мне не по зубам. Голоса в голове – не моя тема. Даже близко не моя. Или моя, но рядом непременно должен находиться тот, кто сечет во всей этой психиатрической симфонии. Виктория, кстати, так и не сказала, что ей от меня нужно. Чем я должна была помочь? Найти голос, который поселился в ее черепе, а потом надеть на него наручники? Или что? И пусть не продолжает даже. Не возьмусь, не буду.

– Вика, – сказала я сразу же, как зашла в комнату, – извините, но я не смогу вам помочь.

Вот прямо так и выпалила.

Девушка посмотрела на меня с недоверием.

– Но ведь я не закончила, – произнесла она. – Не все рассказала-то.

– Хорошо. Заканчивайте. Только я все равно не смогу. Вам поможет врач – это, во-первых… Он знает про голоса?

– Конечно, знает, – горячо заговорила девушка, – и очень удивляется! Она сама не понимает того, что происходит.

– Вы сказали, она лечит вас с детского возраста? – вспомнила я.

– С первого класса, все верно, – обрадовалась Виктория. – Нина Тимофеевна знает меня вдоль и поперек. Не в прямом смысле, конечно. С мамой моей дружит, советует мне всякие способы. Нина Тимофеевна очень чуткая. Она тоже ранимая, но, знаете, не витает в облаках. А еще она заведует психиатрическим отделением нашей больницы. Знает столько, что слово «опыт» даже и половины того, что ей известно, не покроет. Но и она не смогла мне помочь.

– И поэтому вы выбрали частного детектива? – прищурилась я. – И что же я должна буду сделать?

– Разобраться в моей голове!

Она снова открыла сумочку. Но на этот раз она достала не таблетки, а широкий силиконовый браслет. Он был красивого фиолетового цвета.

Виктория рывком протянула его мне.

– Прочтите! – приказала она.

Я осторожно взяла в руку браслетик. На внутренней стороне увидела бумажную вставку. На ней было что-то написано.

– «Виктория Соломко», – прочла я. – Тут еще адрес и телефон. Это ваши?

– Мои. Отдайте.

Я вернула ей браслет. Она тут же попыталась прицепить его на связку ключей. Браслет застрял в кольце, на котором болтались ключи. Виктория раздраженно швырнула всю эту конструкцию в сумку.

– Это как клеймо, – с вызовом заявила она. – На собачьих ошейниках тоже пишут контакты хозяина и кличку животного, чтобы, если собака потерялась, можно было найти ее дом. Вот и у меня такое клеймо есть. Это мама придумала. Если со мной что-то случится, то меня опознают по браслету и, возможно, я уже не буду считаться безымянной. А я маму люблю. Согласилась таскать с собой браслет. Он ведь действительно может понадобиться. А вдруг?

– Вы сами-то хотите совершить суицид? – прямо спросила я.

– Не знаю, – прошептала она, но тут же вскинулась: – Нет. Нет. Не хочу.

– Мне тоже так кажется. Поэтому Нина Тимофеевна, которой вы доверяете, справится в этом случае лучше меня. Поймите, Вика, я работаю с несколько иным материалом – с людьми. И их поступками, и причинами совершения этих поступков, и с последствиями. Все, что можно потрогать, я потрогаю, попытаюсь исправить, починить, разобраться. Но мне не приходилось иметь дела с чем-то эфемерным.