Вечный двигатель смерти - [45]

– Обедать? – весело спросил он.

– Да. И вы?

– А что тут еще делать? Новенькая? Я тебя раньше не видел.

– Сегодня поступила.

– Понятно. Я Роман.

– Таня.

Мы спустились с крыльца.

Роман шел рядом, размахивая руками.

– А ты тут по какой причине? – спросила я.

– Мы не настолько близко знакомы, – подмигнул Роман.

И он вопросительно развел руки в стороны. Мол, вот он я. Ответ перед тобой. Но я не понимала. Внешне абсолютно адекватный человек, который радуется таким мелочам, как обед в главном корпусе. В главном корпусе? Нина Тимофеевна сказала, что в моем отделении нет тяжелых. Значит, такие же, как и я, пришли на обследование или доследование. Даже не знаю, как лучше выразиться.

– Ну и не надо, – отмахнулась я.

– Мне в армию не хочется, – понизил голос Рома. – Договорились, что проведу здесь месяц, а потом получу справку о непригодности.

– И не стыдно? – усмехнулась я.

– Ни капли, – покачал головой Роман. – Что я там забыл?

– Действительно.

За разговором мы дошли до широких стеклянных дверей. Роман зашел в них первым.

Нас встретил просторный холл. Очевидно, когда-то здесь находился спортивный зал, но потом помещение переоборудовали под столовую.

Слева от нас начиналась очередь. Люди, кстати, мало напоминали пациентов психиатрической клиники. Половина из них выглядели так, словно только что покинули офисный кабинет. Но были и те, кто никак не тянул на обычных прохожих. Выдавала одежда. Кто-то был в халате, кто-то в спортивном костюме, а кто-то и вовсе в ночной рубашке и, несмотря на жару, наброшенной на плечи куртке. Очередь тянулась до стойки с тарелками, на которых лежала готовая еда, и пропадала далеко впереди. Здесь была система самообслуживания.

Роман встал передо мной и сразу же стал руководить.

– Этот салат не рекомендую, потому что редиска горькая. Сколько здесь торчу, никогда нормальная не попалась. Возьми лучше другой.

– А давно ты здесь? – спросила я, выбрав яйцо с майонезом.

– Почти три недели. Гарнир, кстати, ты должна накладывать сама. Но я не советую брать второе. Оно здесь всегда вчерашнее. А видишь тетку в косынке? Это Варвара. Она на кухне работает. Здесь у нее муж лежит после Афгана.

– Это она сама тебе рассказала?

– Так людей нужно уметь слушать, – улыбнулся Роман. – Я же с ней по-человечески, всегда спасибо говорю, по имени к ней обращаюсь, спрашиваю про ее здоровье. Она и поделилась. Всегда мне суп наливает больше, чем другим.

С подносами, нагруженными тарелками, мы покинули очередь. Роман остановился, высматривая свободное место.

– Вон там, – кивнул он. – Сразу два свободных стула, как раз уместимся.

Нина Тимофеевна не обманула: обед действительно был замечательным. Рома не отвлекал меня, предпочтя болтовне суп и второе. Я же незаметно разглядывала контингент. Люди выглядели совершенно обыденно. Никто не размахивал руками, не бился головой о стену и не кричал от страха. Значит, столовую могут посещать только те, кто не опасен для окружающих, а остальные едят у себя в палатах.

– Я всё, – заметил Ромка, принимаясь за компот. – А ты чего не ешь? Не хочется?

Мне действительно не хотелось есть, несмотря на то что утром я успела выпить кофе и съесть немного печенья.

– Да как-то… – смутилась я и отодвинула тарелку.

– Не лезет? – озаботился мой новый знакомый. – Не бери в голову. У меня сначала тоже так было, а потом стал есть нормально. Ты, кстати, заходи в гости. Я один в палате. Мать утром котлеты принесла, мне много.

– Приглашаешь в гости? А не выгонят? – удивилась я.

– Не выгонят, мы же не психи, – многозначительно заметил Рома. – Ты хлеб в сумку кинь, а то холодец не с чем будет есть.

Я послушно стянула с тарелки кусок хлеба и положила его в сумку.

– Вон, кстати, тяжелого ведут, – понизил голос Рома. – Есть тут такие, которым нужно типа постепенно возвращаться к жизни. Их накачивают лекарствами, чтобы были сонными, и приводят в общую столовку. Я их тут не каждый день вижу, но случается.

Я посмотрела в указанном направлении. Сразу за кухней увидела дверь, из которой вышли два человека: высокий широкоплечий санитар и длинноволосый подросток, которого он вел под руку. Подросток был завернут в бесформенный халат, санитар аккуратно обходил занятые столики и убирал пустые стулья, попадающиеся на пути.

– Суицидника повел, наверное, – пробормотал Роман. – Жаль таких придурков, но в жизни всякое случается.

Санитар довел пациента до пустого столика, усадил за него и сел рядом. Потом посмотрел в сторону кухни и поднял руку. Из-за стойки тотчас показалась та самая полная работница, о которой рассказывал Роман. В ее руках был поднос с тарелками. Она поспешно подошла к санитару и выгрузила тарелки на стол.

– Они будут есть за одним столом? – удивилась я.

– Санитар и этот парень? Да, вместе, – ответил Роман. – Пациент не может остаться один. Тот, кто его сопровождает, всегда должен находиться рядом и контролировать процесс. Это что-то типа социализации. Если что-то пойдет не так, то больного сразу же возвращают в палату. Кстати, вилки и ножи им не дают. Только ложки и только пластиковые.

Подросток не поднимал головы. Санитар поставил перед ним тарелку, сказал что-то и протянул ложку. Пациент не реагировал. Санитар пожал плечами и принялся за еду.