Вечность после… - [7]

— У тебя есть что-нибудь от нервов? — спрашиваю.

Она задумывается на мгновение.

— Да, есть. Пойдём.

В их с Дэвидом спальне достаёт из ящика комода далеко спрятанный пакет, вынимает банку с незнакомой надписью.

— В Европе купила, там получилось без рецепта, — сознаётся, вынимая для меня одну капсулу.

— Давай две! — требую.

— Их по одной принимают, — сообщает нерешительно, но посмотрев ещё разок на мои руки, меняет мнение. — Возьми ещё одну, они всё равно не настолько сильнодействующие.

Я проглатываю, запивая водой из крана в ванной.

— Ева! — морщится мать. — Могла бы и на кухне!

Да уж, конечно, повеселить тётку и её муженька. Зачем вообще было их приглашать? Но тут палка о двух концах: с одной стороны, посторонние, а с другой, в массовке неловкость всегда сглаживается.

Мы возвращаемся в гостиную, но мужчин всё ещё нет.

— Уже половина шестого! — сообщает Грейс с недовольством. — Вот и шоу моё закончилось. Будем садиться за стол?

— Да, конечно, Грейс, — отвечает ей мать с натянутой улыбкой. — Вот только хозяина дождёмся.

Не успевает она договорить, как дверь открывается и входит Дамиен, за ним Дэвид и Вейран.

У меня предынфарктное состояние. Я знала, что будет тяжело, но не думала, что настолько. Смотреть страшно, но и в то же время дико тянет. Мой взгляд мечется: с Дэвида на Дамиена и обратно. Я стараюсь дышать спокойно и сфокусироваться на ком-нибудь одном. На Дэвиде? Нет. На Дамиене? Нет… Но… на Дэвиде?

— Дамиен, руки можешь на кухне помыть или в гостевой внизу, в прошлом году мы сделали и в ней небольшую ванную.

Да, точно. Только теперь замечаю: руки Дамиена испачканы в чём-то чёрном. Наверное, автомобильное масло или что-нибудь вроде этого. Какая-то техническая хрень, в которой он пачкался и раньше, когда мы встречались. А запах бензина — один из вечных ароматов моего Дамиена.

Моего? Давно уже нет.

Наконец, мать приглашает всех ужинать. Не успев сесть, я роняю вилку и, вынырнув из-под стола, чувствую на себе взгляд. Но смелости ответить не хватает, поэтому бросаюсь усердно протирать её салфеткой.

— Если хочешь, возьми новую, — комментирует меня мать.

Могла бы и не заметить! Чёрт.

Я бросаю один несмелый взгляд в ЕГО сторону и одно короткое, буквально микроскопическое мгновение мы смотрим друг на друга. Он сразу отводит глаза, но сердце успевает воткнуться мне в горло. Никаких шуток, я не могу дышать. Хватаю стакан с водой и пью большими глотками, надеясь протолкнуть это глупое сердце обратно, на своё место.

Дальше мы просто ужинаем. Мать нахваливает свои блюда, то и дело, вставляя реплики о замечательном сыне, который научил её вот тому и вот этому, а ещё досрочно закончил учёбу в университете и уже получил диплом по специальности «Режиссура».

— А что, ты теперь будешь фильмы снимать? — интересуется тётка.

— Посмотрим, — коротко отвечает Дамиен.

Он изменился. Его и не узнаёшь, и узнаёшь одновременно, и это так болезненно!

Он больше не молодой горячий парень с дерзким беспокойным взглядом. Теперь он — смелый, знающий себе цену мужчина. Мужчина, научившийся скрывать свои чувства: его лицо не выражает ни единой эмоции. Его позвали на ужин, и он ест, ему задают вопросы, и он отвечает, не давая при этом ответов.

— У тебя уже есть задумки по поводу первого фильма? — интересуется Вейран.

— У любого человека есть планы в деле, которым он занимается.

— А как с работой? Киностудии набирают молодых режиссёров? — не унимается тётка.

— Я над этим работаю, Грэйс, — отвечает, холодно улыбаясь, но даже от его неестественной улыбки тётка тает.

Я замечаю, что Триш разглядывает Дамиена слишком внимательно. Даже вызывающе. Браки между кузенами тоже запрещены, неужели она не знает?

Мой взгляд снова скользит в том самом направлении, и я вижу, что он смотрит на мою руку, сжимающую ножку бокала.

На моем пальце кольцо. Мы купили его на мосту Понте-Веккьо во Флоренции, по обеим сторонам которого расположены старинные ювелирные лавки. Не планировали, просто мимо шли, и Дамиен, заметив мой истинно женский заинтересованный взгляд, предложил зайти.

— Нееет! — был мой нервный ответ.

Денег-то у самой не было, я и без того в том путешествии развлекалась целиком за его счёт.

— Ну же! — подталкивает меня к первой попавшейся двери. — Я же вижу, что хочешь!

И мой взгляд почти сразу находит его — кольцо с рубинами и чёрными бриллиантами, искусно изображающими цветок мака.

— Опиум, — кивает продавец, одобрительно улыбаясь моему вкусу. — Цветок сна и смерти. Но у него есть и другой смысл — одержимость, страсть.

Корявый английский итальянца действует как заклинание:

— Попробуем? — заглядывает в мои глаза.

— Нет! — отрезаю. — Мы только посмотреть!

— Да! — а вот Дамиен настроен серьёзно.

В тот день он сам надел это кольцо на мой безымянный палец. И когда я попыталась снять, остановил:

— Не снимай!

Затем, оторвав взгляд от действительно необычного украшения, добавил:

— Это моя предварительная заявка. Чтобы место застолбить, — криво улыбается, а в глазах странная тень.

Кажется, он чувствовал. Так сильно любил, дышал любовью, нами, что предвидел, знал, чем всё закончится.

Предварительная заявка стоила состояние: Дамиен расплачивался всеми своими картами и кредитной в том числе. Я вогнала его в долги, но выглядел он счастливым, как никогда. Потом, вечером из-за разницы во времени, ему звонил Роялбанк, чтобы подтвердить покупку: слишком внушительной оказалась сумма.