Вечное Пламя - [5]

Не их собственная мать – в этом не было никакого сомнения. Глупые предки, которые съежившись на родной планете, ждали, пока кто-то решит их проблемы за них? Три поколения агрономов, которым едва удалось повысить урожайность зерновых? С другой стороны, что толку, если успеха добьется четвертое поколение? Если бы ему и его коллегам удалось найти способ повысить урожайность, это бы дало им небольшую отсрочку. И одновременно увеличило бы число семей с четырьмя детьми, поэтому рано или поздно население бы снова выросло, и они бы вновь столкнулись с теми же самыми проблемами.

Какое чудо могло положить конец голоду и детоубийству? Сколько бы соло и вдов ни решили избрать мужской путь, большинство женщин были скорее готовы морить себя голодом, надеясь родить только одну дочь, чем представлять себе общество, в котором одна из двух сестер всегда будет обречена умереть бездетной.

И если уж быть честным, то ответственно за это лежала не только на женщинах. Даже если бы Карла, имея выбор, смогла бы пойти на такой шаг, сам он не был бы готов отказаться от возможности стать отцом, чтобы воспитывать этих детей как своих собственных.

– Простите нас, – умоляюще произнес Карло. Он уставился на безжизненный комок. – Простите нас всех. Мы сбились с пути.

Он выпустил детей из рук, и брезентовый сверток погрузился в космическую пустоту у него на глазах.

Глава 2

Опираясь на страховочные ремни, которые удерживали ее на наблюдательной скамье, Тамара начала вращать азимутальное колесо, управляющее монтировкой телескопа. Каждый поворот расположенной рядом рукоятки давался с трудом и сдвигал огромное устройство всего на один угловой курант; и даже при том, что у нее еще оставались силы, извлечь из этого пользу было все равно нельзя: управляющее устройство ограничивало скорость вращения во избежание чрезмерного увеличения крутящего момента, который мог повредить передаточный механизм. Мягким, размеренным пощелкиванием колеса – обычно таким успокаивающим и медитативным – машина с ее безмятежным безразличием лишь обостряла ее нетерпение.

Когда телескоп, наконец, был направлен в сторону последнего наблюдаемого положения Объекта, Тамара распласталась на скамье и подобралась к окуляру. Сфокусировав изображение, она стала свидетелем настолько блистательной картины, на какую только могла надеяться: на небе не было ничего, кроме самых обыкновенных звездных шлейфов.

Шлейфы были точно такими же, какими их запомнила Тамара – благодаря этому она поняла, что не ошиблась с выбором координат. Объект уже дважды уходил из поля зрения, в котором его удавалось зафиксировать всего на день раньше. Такая неуловимость доказывала, что Объект перемещался по небу с невиданно высокой скоростью.

Тамара стала вращать второе азимутальное колесо, пока не получила в награду серое светящееся пятнышко у верхнего края зрительного поля, а затем расположила его по центру, скорректировав угол возвышения. В пределах разрешающей способности телескопа Объект представлял собой всего лишь точку. В достаточной близости от Бесподобной не было ничего, что могло бы указать на размеры Объекта, но даже у ортогональных звезд, которые в течение трех поколений сохраняли на небе неизменное положение, при таком увеличении были видны разноцветные шлейфы. Точечное изображение указывало на то, что скорость Объекта была невысока, однако медленное тело могло так быстро двигаться по небу лишь за счет близости к самой ракете.

Она пробежалась пальцами по рельефной поверхности координатных барабанов, записала числа у себя на груди, а затем рассчитала угол между двумя последними направлениями на Объект. Вычисления сопровождались символами, которые расцвели на ее предплечье. В каждом из двух интервалов между наблюдениями Объекта серое пятно сдвигалось примерно на две угловые паузы – однако второе смещение было чуть больше первого. Истинная скорость Объекта, скорее всего, не изменилась, а значит, его ускоренное движение на фоне звезд однозначно указывало на то, что он уже приблизился к ракете на вполне измеримую величину.

Изменение было слишком мало, чтобы дать точный прогноз, но Тамара не смогла удержаться и сделала кое-какие грубые прикидки. По всей вероятности, для максимального сближения с Бесподобной потребуется всего четыре череды – но это в лучшем случае, а в худшем – может быть, и все пять дюжин. Определить точное расстояние, не зная, насколько быстро Объект перемещался в космосе, было невозможно, однако, принимая во внимание отсутствие видимого шлейфа, его скорость можно было оценить сверху. Итоговый результат был таков: Объект должен был приблизиться к Бесподобной на расстояние не более девяти гроссов пропастей. По астрономическим меркам это было практически рядом – около одной двенадцатой расстояния, отделяющего их родную планету от ее звезды. Так близко к другому твердому телу не оказывался ни один из ныне живущих путешественников на борту ракеты.

Тамара подавила в себе желание выбежать из обсерватории, чтобы разнести первые весточки о своем открытии; в соответствии с протоколами ей следовало вначале завершить свою смену, если, конечно, речь не шла о неминуемом столкновении или более серьезной угрозе. Но это время не будет потрачено зря; Объект вполне могли сопровождать спутники, фрагменты с аналогичными траекториями, отколовшиеся от того же самого пра-тела. Поэтому она стала прилежно обследовать отведенный ей сегмент звездного неба в поисках очередной светящейся точечки или темного силуэта на фоне разноцветного звездного шлейфа. В поле зрения, перемещавшееся по небу, не попадало ни единого пятнышка, но всякий раз, когда под влиянием утомительно однообразной работы ее мысли начинали плутать, привлекая внимание к пустому желудку, Тамара мысленно возвращалась к Объекту, наслаждаясь душевным трепетом, который вызывало ее открытие.