Вечно в пути - [37]
Дервиша-кочевника, повторяем, стриг сам Чили. Степняку, о чем свидетельствовала его одежда, и вдруг такой почет? Степняков в Тегеране не любят за непокорный, задиристый нрав. Значит, если сам маэстро Чили взялся стричь и брить дервиша-кочевника, - это был особенный кочевник.
Конечно, он степняк, но войлочная чуха его сваляна из тончайшей шерсти белой верблюдицы. Его безрукавка - из манчестерского тончайшего сукна, его сыромятные сапожки из кожи великолепной выделки, а полотняные шаровары прибинтованы к чулкам шелковой тесьмой, столь искусно вытканной, что даже Чили сглотнул слюну от зависти. Одежда этого дикаря стоила по меньшей мере двадцать верблюдов, а кинжал в драгоценных ножнах и все сто...
Господин консул от нетерпения потел и мурлыкал. Он сладострастно предвкушал удовольствие запустить когти в эту громадную, здоровенную мышь. А когда мышь уже поймана, можно и поиграть с ней. Анко Хамбер потел от нетерпения, но не спешил. Он считал, что поиграть стоило. Играючи можно сделать просто и спокойно многое, чего никак не сделаешь, когда вздумаешь напустить на себя излишнюю серьезность. Анко Хамбер без излишней скромности почитал себя дипломатом, а дипломату свойственны в поведении дипломатические тонкости.
А дервиш-кочевник позволял подстригать свою красивую бороду и не спускал глаз с господина консула. Анко Хамбер воображал, что только он со своей выгодной позиции у окна может наблюдать и слушать. Он использовал для своих наблюдений зеркало, перед которым в парикмахерском кресле сидел дервиш. Зеркало отражало его выразительное лицо: цвета карагачевой коры щеки, иссеченный морщинами высокий лоб, орлиный нос с резко врезанными трепещущими ноздрями, поджатые властно губы под ниспадающими черными с рыжинкой усами, пытливый проницательный взгляд серо-стальных глаз. Но Анко Хамбер совсем не учел простую вещь. Если он видел в зеркале лицо дервиша, то и дервиш, при желании, мог видеть его. Действительно, глаза дервиша смотрели на Анко Хамбера с вниманием и испытующим презрением. Поразительно! Умудренный, опытный Анко Хамбер забыл, что зеркало может сыграть столь коварную роль.
Мышь резвится - кот ходит вокруг.
Кто же мышь, кто кот? Господин Анко Хамбер полагал, что приятная роль хищника принадлежит ему, и предвкушал удовольствие. Кочевник спокойно разглядывал в зеркале англичанина и не проявлял ни малейшей тревоги. Он невозмутимо ждал, когда маэстро Чили кончит священнодействовать над его великолепной бородой.
Спокойно и невозмутимо в палисадничке напротив салона, среди кустов роз, восседали на корточках воины-кухгелуйе в своих высоких войлочных шапках, повязанных в пять-шесть рядов пестроцветными шелковыми и бумажными платками. Кухгелуйе равнодушно взирали на проносившиеся мимо блестящие "фиаты", "доджи", и на облупленную конку, влекомую четверкой жалких кляч, на висящие в туманной дымке горизонта снежные вершины Эльбруса.
Пестрые головные уборы, надраенные до блеска винтовки кухгелуйе очень не нравились вертевшемуся перед чугунной решеткой франтоватому ажану. С его полицейской точки зрения, сидеть перед фешенебельным парикмахерским салоном на корточках посреди шахиншахской столицы да еще бряцать оружием не полагалось. Полицейский уже успел сбегать по соседству в государственные учреждения и позвонить в тахминат. Но ему членораздельно прокричали в телефонную трубку: "Не твое дело, болван! Занимайся своим делом, болван!" Однако он продолжал вертеться около салона Донцентри. Полицейского Анко Хамбер видел и полагал, что он ему еще пригодится.
Маэстро Чили наконец закончил стричь кочевнику бороду и принялся расточать ему любезности в возвышеннейшем и тончайшем стиле, которому мог позавидовать самый красноречивый из царедворцев шахиншахского двора. Кочевник небрежно, но с изяществом вложил в руку парикмахера нечто очень приятное, блеснувшее желтизной металла, и встал. Маэстро сломался в поклоне и глянул искоса на Анко Хамбера, Чили великолепно знал, кто такой Анко Хамбер, и ждал знака, слова, сигнала, распоряжения... Господин консул в салоне Донцентри чувствовал себя как дома, и маэстро Чили, великолепный, элегантный, похожий на премьер-министра, являлся всего-навсего слугой господина Анко Хамбера. От слова и знака Анко Хамбера зависело многое. Например, выйдет ли сейчас из гостеприимного салона на столичную веселую площадь бородатый кочевник и сможет ли он спокойно, сопровождаемый своими вооруженными до зубов кухгелуйе, отправиться по своим дервишеско-кочевническим делам.
Многозначительно подняв брови, Анко Хамбер уже раскрыл рот... Но тут перед дервишем-кочевником словно из-под земли возник низенького роста, невзрачный человечек, по виду англичанин, с карикатурно-бульдожьим лицом, с криво сидевшим на толстом носу пенсне. Держался он подчеркнуто аристократически. Размахивал он тростью с набалдашником из слоновой кости, а тропический шлем его был подчеркнуто белым. Вид его невольно вызывал улыбку - так он походил на Джона Буля со страниц журнала "Панч". Но злой взгляд его сразу же расхолаживал. Всем своим видом англичанин говорил: "А смеяться-то нечего... А смеяться-то я над собой не позволю".
Новое, последнее произведение М. Шевердина, которое подготовлено к изданию после его смерти, завершает сюжетные линии романов «Джейхун» «Дервиш света» и «Взвихрен красный песок». Его герои участвую! в революционных событиях в Средней Азии, названных В И Лениным «триумфальным шествием Советской власти». Показаны разгром остатков басмаческих банд, Матчинское бекство, подъем к сознательному историческому творчеству горских племен Таджикистана, пославших своих делегатов на первый курултаи в Душанбе.
Роман М.Шевердина "Перешагни бездну" разоблачает происки империалистических кругов Европы и Азии, белоэмигрантов, среди которых был эмир бухарский Сеид Алимхан, и иностранных разведок с участием английского разведчика Лоуренса Аравийского по подготовке интервенции против республик Средней Азии в конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века.…
Роман народного писателя Узбекской ССР М. Шевердина «Дервиш света» является продолжением романа «Джейхун» и также во многой автобиографичен. В романе отражены исторические события, произошедшие в Самарканде, Ташкенте, Каратаге, Бухаре в начале XX века, способствовавшие нарастанию протеста народных масс против феодальной деспотии и колонизаторской политики царизма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о борьбе с басмачеством в лихие 20-е годы прошлого столетия, когда ставленник англичан при поддержке местных контрреволюционных сил турецкий генерал Энвербей пытался создать на месте нынешнего Узбекистана и Таджикистана государство Туран, объединив в нем все мусульманское население Средней Азии. Но молодая Бухарская народная республика, скинувшая эмира, поднялась против несостоявшегося диктатора. При поддержке Красной Армии в жесточайших боях басмачи были разбиты и отброшены в Афганистан и Иран.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.