Вечная тайна лабиринта - [38]
О лабиринте как ловушке для животных говорили и раньше — когда Роберт Грейвс предположил, что прототипом критского лабиринта, возможно, стала греческая ловушка для птиц. И вот ловушка похожей конструкции появляется в далекой Исландии и связана уже с именем северного мастера-изобретателя.
Тот факт, что шартрский (или христианский) лабиринт почти неизвестен в Скандинавии, еще не означает, что здешние лабиринты были языческими. Во второй исландской рукописи, на этот раз — XIV века, изображен Дом Волунда в критском стиле, а сопроводительные подписи рассказывают, что особая исландская мера длины составляла одну шестнадцатую роста Христа. Непосредственная связь между лабиринтом и этой информацией очевидна не сразу, но автор рукописи определенно думал о дизайне одновременно в религиозном и геометрическом смыслах.
Лабиринт на стене Старой церкви в Сипоо (Финляндия)
Еще важнее то, что изображения критских лабиринтов обнаруживаются на стенах церквей XIV–XV веков в Швеции и Финляндии. Часто они бывают расположены где попало и нарисованы довольно неумело — почти как граффити, вроде тех, которыми украшали стены в Помпеях. Но на самом деле все это были настоящие церковные фрески, задача которых состояла в том, чтобы передавать христианское послание. То, что их изображали в таких странных местах и на стенах таких аскетичных храмов, которые никак не назовешь богато украшенными, дает право предположить, что лабиринты здесь играли роль больше чем просто декоративную.
Обычно такие маленькие семикруговые узоры встречаются во фресках в качестве геометрических фигур — безо всякого украшения и без сопровождения людьми или мифологическими животными. Исключение составляет Старая церковь в Сипоо — недалеко от Хельсинки. Ее одиннадцатикруговой лабиринт — чуть больше 3 футов в ширину и, вероятно, был нарисован в xv веке, хотя нигде и никогда не упоминался вплоть до 1935 года. Лабиринт расположен высоко на стене и в тени, а в его центре стоит загадочная, почти что призрачная фигура — женщина в длинной юбке, повернувшаяся лицом к тропе. Руки ее подняты вверх — не то в приветственном жесте, не то в молитве. Джон Крафт называет этот рисунок графическим пояснением слова jungfrudans — «девичьего танца», одного из наиболее распространенных названий каменных лабиринтов в Швеции и Финляндии.
Собирая фольклор на тему каменных лабиринтов, Крафт снова и снова слышал вариации одной и той же истории. Девушка стоит посреди камней, а молодые (и, возможно, не только молодые) мужчины спешат к ней по петляющей тропе — точно так же, как Гомокентавр стремился к своей кабано-медовой приманке — и «завоевывают» ее. В одних лабиринтах в качестве награды мужчинам достается танец, в других — жена. В одних победителем становится тот, кто добежит до цели первым, в других — тот, кто не совершит ни одной ошибки: не оступится и не сойдет с тропы. Но награда — всегда девушка, как и в историях о состязаниях в английском Саффрон-Уолдене.
Некоторые каменные лабиринты связаны с конкретными историями. В деревне Копманхолмен, в Северной Шотландии, о месте под названием Jungfruringen (Кольцо Девушки) рассказывают такую сказку: тролль похитил молодую девушку и держал ее у себя в горе (центр лабиринта), а чтобы ее освободить, деревенские мужчины должны были объехать гору семь раз (пройти семь кругов) — точно так же, как семь раз обходили Иерихон воины Иисуса, — и, дождавшись, пока тролль уснет, схватить и освободить девушку. Крафт рассказывает, как в 30-е годы в Фастерготленде — снова в Швеции — зимой строили лабиринт из снега и льда и разыгрывали в нем легенду о невесте Гримборга. Молодая девушка, изображающая прекрасную дочь короля, стояла в центре «крепости», и за ней присматривала охрана на коньках. Молодой человек, Гримборг, едет на коньках по залитой льдом тропе и побеждает (силой или хитростью) охранников, после чего освобождает девушку, и та становится его невестой. То есть станет чуть позже — согласно легенде, лишь после того, как он убьет как минимум сорок восемь тысяч человек королевской армии. Пока все это происходит, участники и толпа зевак (похоже, речь идет о каком-то очень крупном ежегодном фестивале) поют «Песню Гримборга», хорошо знакомую всем собравшимся народную песню. Персонаж этой песни, если воспользоваться цитатой Крафта, пробирается к крепости «сквозь ограды железа и стали».
Кольцо Девы, Танец Девы, спасенная девушка, доблестный герой, опасное путешествие, забавы и развлечения в Хижине Юлиана, пасхальная ритуальная игра в мяч на лабиринте в соборе, состязания на Пятидесятницу в разных «мизмейзах» — трудно не предположить, что все это — отголоски какого-то основополагающего, универсального весеннего ритуала возрождения. Если не принимать во внимание названия мест и имена здешних богов, история всюду одна и та же — от Индии до Египта и до Северного полярного круга. Из года в год богиня-солнце бывает захвачена и посажена в подземную темницу, и каждую весну должен найтись герой, который сможет вызволить ее оттуда, — бог или сын божий, способный по петляющей дороге привести ее обратно на землю. А иначе никакого весеннего возрождения не произойдет. В северных, приближенных к полярному кругу странах возвращение солнца после долгой и темной зимы наверняка имело по-настоящему драматическое значение. Даже если каменные лабиринты были построены впервые тысячи лет назад для того, чтобы отпраздновать или увековечить подобный цикл весеннего пробуждения, с тех пор этот образ использовался в самых разных целях. Вот некоторые предположения о происхождении и задачах каменных узоров в Скандинавии, Финляндии и России:
