Вечная осень - [27]

– Доброе утро, мой господин, – шутливо сказала Кира, целуя Костю.

– Доброе, доброе… – пробормотал в ответ Костя, продолжая сладко посапывать.

– Вставай, соня, завтрак готов, – продолжала будить его Кира.

– Все, все встаю, – открывая глаза и потягиваясь, как маленький ребенок, ответил Костя, после чего крепко заключил её в свои объятья и сказал: – Девушка, а вы знаете, я вас так люблю…

День протекал в привычном уже для них ритме. Кира немного побродила по саду, любуясь природой, затем решила почитать в гамаке. Костя занимался хозяйством, наколол дров, смазал скрипучие петли калитки маслом, собрал сухих веток для вечернего костра и присоединился к Кире. Закутавшись в теплый плед, они молча качались в гамаке, наслаждаясь каждой минутой своего маленького мира.

– Помнишь, как давно мы этого хотели? Я бы сейчас все отдал, что бы это длилось вечность, – тихо произнес Костя.

– Ты знаешь, если чего-то очень сильно захотеть, то это непременно сбудется, – сказала Кира.

– Хочу, хочу, хочу! Очень, очень хочу! – ответил Костя.

– Значит, так и будет, – крепче прижимаясь к нему, прошептала она в ответ.

После обеда самочувствие Киры ухудшилось, но она не стала пить обезболивающие, которые притупляли все чувства. Ей не хотелось волновать Костю, поэтому она ничего ему не сказал. «Как Бог даст, так и будет», – подумала она, а вслух произнесла:

– Милый, давай не будем ждать вечера, а сейчас разведем костер.

– Хорошо, любимая, как скажешь, – ответил Костя, взял ее на руки и отнес в гамак, нежно укрыл пледом, поцеловал и пошёл разводить костер. Пройдя половину пути, обернулся и крикнул: – Только дождись меня, никуда не уходи.

Кира нежно улыбнулась, пряча приступ боли в улыбке, и ответила:

– Я всегда буду рядом, обещаю.

Стараясь отвлечься от очередного приступа, Кира запрокинула голову и устремила свой взгляд в небо. Причудливые облака дарили ей детское ощущение счастья. Еще будучи маленькой девочкой, она представляла, как прыгает по мягким пушистым комочкам белой ваты и, сидя на облаке, болтает ножками, любуясь всем миром. Сейчас же всё было, как в детстве, только она была там не одна, она была мысленно там с ним, со своим любимым человечком.

Вдруг боль резко отступила. Тело стало легким, невесомым. «Я всегда, буду рядом, МЫ всегда будем вместе…» – пронеслось эхом у нее в голове. На лице замерла улыбка, а в застывших глазах продолжали свой путь облака.

В этот момент Костю пронзила сильная боль в области сердца. Он бросил разгорающийся костер и побежал к Кире. Чем ближе он был к ней, тем тяжелей давался ему каждый шаг. Он отчетливо видел ее лицо, застывшую улыбку и глаза – его любимые глаза, которые не моргали. Подойдя к ней, он уже все понял. Нежно приподняв ее голову, положил себе на колени и, впав в ступор, долго смотрел на застывшие в ее глазах облака. Только когда стало темнеть, он любовно прикрыл ладонью ей веки и как раненый зверь завыл не человеческим голосом.

Не помня себя, выбившись из сил и сорвав голос, Костя понес легкое тельце Киры в дом. Он не знал, как будет жить без нее, да и думать об этом не хотелось. Единственное, что он должен был сделать сейчас, это провести её в последний путь, как она просила.

Костя взял мобильный телефон, набрал номер отца Серафима и коротко сказал:

– Готовьтесь, мы едем.

– Понял. Жду, – ответил отец Серафим и отключился.

29

Ангелы печали в окно ко мне стучали,

Ангелы разлуки целовали руки,

Ангелы тоски сжимали грудь в тиски,

Двери открывали, к выходу толкали.

Спустя час Костин «БМВ» притормозил у старой церквушки. Поздний вечер окутал золотые купола, и только яркая луна освещала путь к воротам обители. Костя старался не обращать внимания на зловещую тишину. Он аккуратно достал из машины замотанное в плед тело Киры. Её лицо осветилось лунным светом, и Косте казалось, что она просто спит, спит и видит хороший сон, поэтому и улыбается во сне. В этот момент из калитки вышел Отец Серафим. Он подошел к Косте и сказал:

– Пойдемте, сын мой, пойдемте, все готово.

Костя на ватных ногах пошёл вслед за батюшкой, не отрывая взгляда от любимого лица, сдерживая нарастающий ком в горле, шепча себе под нос:

– Сон, это страшный сон. Сейчас моя девочка поспит – и все будет как раньше. Она мне обещала всегда быть рядом, всегда, всегда, всегда рядом…

Ночь он провел как в тумане. Приготовления к похоронам и отпевание заняли немало времени. Ранним утром, стоя возле вырытой могилы, Костя смотрел на свою любимую, и единственная мысль крутилась в его воспаленном мозгу: «Закопайте меня рядом с ней! Я не смогу без нее! Закопайте меня вместе с ней! С ней! Рядом! Вместе навсегда!» А дальше – как провал в памяти. Он не помнил, как закрывали, гроб, как опускали в могилу, вернее, его подсознание не хотело это воспринимать. Очнулся Костя, только когда все разошлись. Небо затянуло черными тучами. Вокруг все потемнело, и только молния освещала одинокий силуэт мужчины, стоявшего посреди церковного кладбища. Он смотрел на свежий холм могилы, на деревянный крест с табличкой. Глаза не хотели читать имя, написанное на ней. В душе бушевал гнев, который требовал выхода.