Вечная молодость с аукциона - [88]

Ввалились двое полицейских в черных облегающих костюмах и с нескрываемым любопытством уставились на поле боя.

– Дайте кто-нибудь наручники для этого борова, – попросил Алексей, все еще сидя на туше верхом.

Туша вела себя покладисто, и Кис принялся ее обшаривать в поисках оружия. Реми, заложив свой пистолет за пояс жестом заправского ковбоя, нес ему наручники, трое полицейских держали всю компашку на прицеле. И вдруг туша извернулась под Алексеем, изловчилась и – с воем: «У-у-у, сука!» – вцепилась зубами в его руку.

Кис ухватил свободной от зубов бандита рукой его волосы и крепко стукнул лбом об пол. В результате рука детектива была спасена, хотя и прокушена до крови.

Наконец наручники были надеты на всех троих. Один оказался серьезно ранен; второму пуля попала в руку чуть повыше кисти; третий, здоровый детина, на котором сидел Кис, имел разбитые нос и лоб.

В рядах «наших» особых потерь не было: прокушенная кисть Алексея да разнывшееся ранение Михаила.

Ему помогли встать. Двое вновь прибывших полицейских связывались по рации с поджидавшими неподалеку своего часа машинами.

– Вы молодцом, – шепнул Левикову Кис. – Можно сказать, спасли мне жизнь! Признаться, не ожидал от вас такого хладнокровия…

– Да я и сам удивился… – ответил Левиков, разглядывая троих бандитов. – Скажите, а почему он сказал по-русски?

– Кто сказал? Что? – не сообразил Кис.

– «У, сука» – он ведь это по-русски сказал!!!

– А-а-а, это… Так потому, что он русский!

– Русский?! А остальные?

– Тоже.

– И этот араб? – мотнул Левиков в сторону того, кто был ранен в руку.

– Да он вовсе не араб! Таксист не разобрался и назвал его арабом, но это наше родное «лицо кавказской национальности»… А какой именно – узнаем позже.

– Не понимаю… Они работают на французские клиники эстетической хирургии «Венюс»? Русские бандиты? У нас теперь и киллеры идут на экспорт?

– Они работают не на клиники, Михаил.А на вашу жену, Клавдию Семеновну.

Левиков мелко затряс головой, сопротивляясь услышанному, отрицая его смысл. Косо глядя на Алексея, он пошел как-то боком к гостиной, растерянно оглядываясь и тихо мыча, словно тысяча восклицаний рвались одновременно из его горла, но, душа друг друга, ни одно не дорвалось до голосовых связок. Он скрылся за дверью, и Кис успел о нем забыть – прибыли врачи, эксперты, еще два полицейских в штатском, – но Михаил появился снова со стаканом виски в руке.

– Она хотела меня убить? Да?!

Кис пожал плечами: это было очевидно.

– Зачем?

– Видите ли, Михаил, она наняла меня для того, чтобы установить, куда вы подевались. Я работу выполнил, о результатах доложил. Супруга ваша пришла в бешенство: вы уехали к другой женщине и к тому же вам светили большие бабки за изобретение. Чувство мести, я думаю, сыграло не последнюю роль, но и алчность…

Левиков, почти не слушая его, бросился к одному из бандитов – к детине с разбитым лицом, который сидел на полу, пока все занимались тяжелораненым.

– Это правда? Вас наняла Клава? Да? Скажите, пожалуйста, прошу вас – она?

Детина молча отворотил залитую кровью морду к стенке, смазав Левикова пустым взглядом.

Левиков постоял, подождал, но детина явно не собирался вступать с ним в разговор. Он побрел обратно к Кису.

Неожиданно его догнал голос с кавказским акцентом:

– Не было никакой Клавы, не было никакой женщины – мы с мужчинами имели дело! А ты, ищейка, зачем заливаешь? Сам не знаешь и человеку мозги пудришь! Повезло ему, он от пули ушел, так уж пусть к жене возвращается, мы ее в глаза не видели, понял?

Левиков, бледный и гневный, обернулся к Алексею.

– Так что же вы мне рассказываете такое? Ваши домыслы, да? Клава – она не могла, она… Она, конечно, трудная, она не все понимает, она слишком любит деньги – но это?! Она не могла, вы слышите?! Вы все придумали! Вы все неправильно придумали!!!

– Замечу, – сухо ответил Кис, – что только благодаря моим «придумкам» мы сегодня взяли бандитов, которые пытаются вас убить уже несколько дней! И не только вас, к слову.

Левиков растерянно молчал.

– Вы меня не дослушали, Михаил, – несколько мягче продолжил Алексей. – Я говорил о том, что желание мести вкупе с алчностью наверняка подвигнуло Клавдию Семеновну к попыткам разузнать, что же вы такое изобрели и сколько это стоит… Она никогда не интересовалась ни вами, ни вашей работой, считая априори вас ничтожеством… И вдруг – такой удар: вами заинтересовалась женщина, живущая в Париже, а французские фирмы готовы отвалить вам крупные суммы за изобретение! Подробностей я не знаю, но нет сомнения, что она собрала ваши бумаги и пошла с ними консультироваться. К кому – пока не могу сказать… Этот человек, – кивнул Кис на кавказца, – сказал вам правду. Его нанимала не Клавдия Семеновна, его нанял тот, кто понял, что держит в руках миллионы… Вы, работая в конторе по импорту лекарств и ненавидя ее всеми фибрами души, просто не заметили, что в России уже появилась своя фармацевтическая и косметическая индустрия и в ней крутятся значительные капиталы… Не хочу сказать, что вам следовало бы искать покупателей на изобретение на родине: «дым отечества» отнюдь не «сладок и приятен» в наши времена… Шанс, что вас бы надули – а то и убили, – крайне высок. Как бы то ни было, оскорбленная Клавдия Семеновна пообещала продать ваше изобретение кому-то, как только вступит в наследственное право на ваш патент… Иными словами, после вашей смерти. В связи с чем было решено с вашей смертью не тянуть.