Вечная кровь - [13]

Он выключил смартфон, положил его на столик, затянулся сигаретой и выпустил дым к потолку.

– И каков аванс? – спросил. Был он явно старше всех здесь присутствующих. Лет за пятьдесят, среднего роста, полноватый, широкоплечий, с редкими, словно прибитыми пылью, коротко стриженными волосами.

– Треть от всей суммы за работу.

– Коля… – произнесла пани Стефа.

– Подожди, Стефа.

Женщина молча налила себе воды и откинулась на спинку кресла.

О как, подумал Сыскарь, значит, все-таки, есть тут не только хозяйка, но и хозяин.

– И сколько вы хотите за всю работу? – спросил хозяин.

– Если найду за неделю или меньше, начиная с завтрашнего, дня, тридцать тысяч долларов. Аванс – десять тысяч. Если потребуется больше недели, то с каждым днем сумма будет уменьшаться на тысячу долларов. То есть, если на поиски уйдет десять дней, вы заплатите двадцать семь тысяч. Две недели – двадцать три тысячи. И так далее, вплоть до двадцати дней, когда сумма, за вычетом аванса, становится нулевой.После этого поиски прекращаются, и аванс возвращается. Или не возвращается, если есть результат. Не важно, хороший или плохой.

– То есть? – нахмурился мужчина. – Что значит, хороший или плохой?

– Он имеет в виду, что наша девочка может оказаться мертва, – сказала тихо пани Стефа. – Так?

– Увы, – кивнул Сыскарь. – Как ни неприятно об этом говорить, такое случается. Не часто. Но случается.

– Звонков о выкупе не было, – резко сказал мужчина и затушил сигарету в пепельнице.

Сыскарь едва заметно пожал плечами.

– Сима, – мужчина посмотрел на Симая.

– Что, Николай? – цыган сидел на стуле в свободной позе, забросив ногу за ногу. Только шляпу снял и держал ее небрежно за поля двумя пальцами.

– Ты уверен в этих людях?

– Как в себе, – твердо ответил кэрдо мулеса, даже сел ровнее.

– Уверенности мало, – сказала Стефа. – Нам нужно, чтобы вы нашли нашу девочку.

– Приложим все силы, – сказал Сыскарь. – Это единственное, что я могу вам обещать.

– Хорошо, – сказал мужчина после непродолжительного молчания. – Мы принимаем ваши условия. Подождите.

Он поднялся и вышел из гостиной.

– Я бы не советовала вам нарушать условия нашего соглашения, – сказала пани Стефа. – Но не подумайте, что это угроза. Просто… просто мы очень любим свою дочь, и … – она умолкла и снова припала к бокалу с водой.

«И сочтем глубочайшим личным оскорблением, если вы попытаетесь нас обмануть», – мысленно закончил фразу Сыскарь.

Вернулся мужчина и положил на стол пачку долларов.

– Ваши десять тысяч, – сказал он. – Забирайте.

– Спасибо, – Сыскарь, не считая, спрятал деньги во внутренний карман куртки. – Как я понимаю, мы начали работать?

– Да, – сказал Николай.

– Тогда у меня сразу вопрос. Ваша дочь жила с вами?

– Разумеется.

– Нам хотелось бы осмотреть ее комнату. А также посмотреть содержимое компьютера, телефона, планшета… Вообще любого гаджета, принадлежавшего ей, где есть чип и память.

– Мы уже смотрели, – сказала пани Стефа. – И очень внимательно. Увы, ничего.

– И все-таки.

– Проводи их, Стефа, – сказал Николай.

В сопровождении хозяйки дома детективы вышли в прихожую и по широкой каменной лестнице поднялись на второй этаж. Сквозь витражное арочное окно на промежуточной площадке между первым и вторым этажом лился разноцветный утренний свет.

Комната Богданы, расположенная с восточной стороны особняка, была площадью, как прикинул Сыскарь, около тридцати квадратных метров и выходила окнами и балконом в сад. Высокие потолки, тяжелые светло-голубые шторы и дорогие обои в бледно-синих фантастических цветах. Широкая деревянная кровать у стены, вычурная люстра с множеством хрустальных висюлек, зеркальный шкаф-купе, несколько полок с книгами, компьютерный стол, кресло и два стула с высокими спинками возле журнального столика. Газовый, покрытый изразцами, камин. На стене над кроватью – картина в раме. Портрет Богданы Король. Написано тщательно, даже искусно, но без художественного блеска. Умело раскрашенная фотография по большому счету. Правда, девушка красивая, ничего не скажешь. Взяла все лучшее от мамы и папы.

– Компьютер можно включить? – спросил Андрей.

– Конечно, смотрите. Там нет пароля, – ответила хозяйка дома.

– Ирина, займись.

– Хорошо.

– Почта и соцсети в первую очередь, – напомнил Сыскарь.

– Да.

– Когда вы в последний раз видели вашу дочь? – он повернулся к пани Стефе. Та негодующе дернула плечами (не понравилось слово «последний» в данном контексте, догадался Сыскарь, ничего, это по-русски, потерпит), но ответила:

– Три дня назад. Семнадцатого сентября. В первые сутки мы беспокоились, конечно, но не очень сильно. Дело в том, что накануне у нас был разговор… как бы это сказать… В общем, мы поспорили. Она требовала большей свободы, мы с отцом возражали.

– Ей было мало свободы?

– Видимо, она так считала. Мы с Николаем думали иначе.

– Подругам, друзьям звонили?

– И не раз. Никто ничего не знает. Она просто не вернулась домой. Телефон отключен и отследить его невозможно. Пробовали те, кто в этом очень хорошо понимает. Ничего. Планшет тоже был с ней… – голос пани Стефы дрогнул, она прижала ладони к лицу и заплакала. Тихо и очень-очень горько.