Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса - [45]

Прошло не многим больше получаса, прежде чем перед взорами путешественников во вспышках молний возникла огромная сгорбленная скала, настолько высокая, что ее заостренная верхушка, казалось, уходила в спираль туч, завившуюся точно над ней. Одно это диковинное явление природы говорило о необычном происхождении данного места и о затаившейся в нем силе. Под темными струями дождя и светом от пробегающих по небу молний гора напоминала какое-то морское чудовище из древних легенд, вынырнувшее из черной бездны, чтобы поживиться незадачливыми мореходами. У самого ее верха имелась небольшая, но сразу замечаемая даже издалека, терраса, прикрытая каменным козырьком. На весьма широком горном плато находилось нечто темное и довольно крупное, хотя из-за ливня разглядеть, кто или что именно это было, представлялось затруднительным.

Вондар несколько секунд усердно вглядывался в площадку, в бесплодной надежде идентифицировать занимающий ее объект, и попутно ища место для посадки корабля, а затем констатировал:

— Нет, сюда мы не сядем, а если и сядем, то корабль окажется на самом краю. Его попросту сдует. Там что-то лежит, хотя зла я не чувствую, стало быть, демоны сюда еще не добрались. Странно…

— Хотелось бы верить, — покачал головой Акуан. — Сила Армагеддона в Мироздании начинает прирастать. Боюсь, я скоро перестану отличать ее от энергии зла, исходящей из демонов, находящихся поблизости.

Курт, переводя взгляд то на одного, то на другого, безмолвно следил за беседой воинов света, не понимая почти ничего из сказанного ими. Он и в помине не слышал ни о какой силе, не чувствовал чужой энергии душ и никак не мог поверить в существование демонов, о которых только и говорили его спутники. Оно и понятно — непосвященный в тонкости Вечной Битвы смертный не сумел бы перевернуть свое мировоззрение с ног на голову в считанные часы и прочно уверовать в вещи, относимые им раньше к выдумкам людей с богатой фантазией и уймой свободного времени.

— Эй, Вондар, ты же повелитель ветров! — вскрикнул вдруг Ксандор с таким видом, будто его только что осенило. — Так разгони эту грозу, чтоб ее!

— Я могу призывать стихию и направлять ее, но не командовать в известном смысле этого слова. Особенно если речь идет не об обычном природном явлении, а о подобном шторме, вызванном сильнейшими созданиями Мироздания. Такие манипуляции под силу только избранным.

— Которых, кстати говоря, с нами нет, — недовольно буркнул Ксандор и повернулся обратно к пульту.

— Оставь его! — не сдержавшись, выкрикнула Эландра. — Он просто сбился с пути, он думал что, будучи Избранным, сможет защитить мир и уж тем более своих близких от зла, а тут… Похоже тебе вообще наплевать, что двоих твоих друзей разорвали демоны! — фразу эту девушка произнесла просто для усиления предыдущей, ведь это было просто ее предположение, ничем не подкрепленное. Но «стрела» достигла цели.

— Мне наплевать?! — вспыхнул Ксандор, вскочив с кресла, которое тут же занял Акуан, знающий как его приятель любит поспорить. Однако Ксандор выдохнул и прикрыл лицо ладонью.

— Извини, ты права, Нигаэль ни при чем. Просто в мои планы на ближайшие два месяца не входила смерть от адского пламени, льющегося с небес, или как там это будет происходить. Мне чертовых киборгов с лихвой хватало. Нигаэль же все-таки Избранный, конечно, я надеялся в основном на него. А на кого еще?

— Мы все надеялись на него, и будем надеяться дальше, — уже спокойно произнесла Эландра. — Но под золотой броней Избранного скрывается такое же сердце, способное любить и такая же душа способная страдать…

— Да знаю, — воин опустился в свободное кресло второго пилота. — Только не говори больше, будто мне на что-то наплевать, коль не знаешь, — на этих словах он запнулся, а его лицо накрыла тень печали.

Эландра давно знала воина и раньше не замечала за ним таково выражения, а, стало быть, Ксандор был искренен. Девушка кивнула в ответ и, поджав губы, отвернулась назад, к иллюминатору.

— Держитесь ребятки, я сажусь! — огласил салон голос Акуана.

Далее последовал толчок, и корабль неловко развернувшись, плюхнулся в толщу мокрого песка, слегка увязнув в этом месиве. Когда посланники выбрались наружу из поваленного почти на бок транспорта и осмотрелись, то увидели, что на всем протяжении горы заблаговременно выбиты ступени, ведущие на самый верх этого «чудовища». Вокруг основания скалы покоились огромные камни, образующие какие-то дивные и загадочные символы. Прямо перед началом горной винтовой лестницы лежал камень поменьше тех и, судя по всему, не имеющий того же значения, на котором восседал маленький человечек, сплошь покрытый медной с примесями коричневого шерстью, засыпанной крупинками песка. Волосы не росли только на его округленном лице и розовых ладошках. Его тело прикрывало мешковатое одеяние, неровно сжитое в нескольких местах и испещренное заплатами. Человечек задумчиво смотрел в рыдающее небо и наигрывал на самодельной дудочке.

Ксандор склонился к остальным и заговорщически прошептал:

— Вы как хотите, но если волосатик начнет загадывать загадки или еще что, я его пристрелю, Всевышним клянусь.