Вечная бабочка. Эффект Черной волны - [32]

— Ага, — энергично закивала Марта. — Конечно.

— А ты что? — Уотчер нагло обратился к Эшли. — Язык проглотила?

— А не пойти бы тебе на ху…. - хмуро начала Эшли, но не успела закончить.

— Успокойтесь, — приказал Харрис. — Мы свою позицию озвучили, и просим вас о содействии.

— Надо обыскать дом, — это Уотчер, оставшийся недовольный визитом.

— Времени у нас на это нет. К тому же, очевидно, что они чисты.

— И как вы это поняли, сэр? — с прищуром спросил Уотчер. Он явно был не в самых лучших отношениях с Харрисом.

— Не вашего ума дело, Уотчер. Уходим. Девочки, если будет какая-то информация, не вздумайте скрывать ее, звоните по горячей линии.

Офицеры ушли, сев в служебный хаммер и поехав следом за колонной грузовиков. С огромным облегчением Эшли проводила хаммер взглядом, радуясь, что Харрис не оказался дотошным человеком, в отличии от Уотчера. Если бы парадом руководил Уотчер, то друзья бы попались.

Друзья пришли к решению, что светить способностями не будут, ведя очень осторожные поиски Кейт. СБН явно что-то заподозрит, если три школьника начнут что-то разнюхивать и кого-то искать. С учетом деятельности Кейт, СБН — враг номер один, потому что именно под них она рыла. Энтони ушел домой, а Эшли и Марта остались наедине.

— Я волнуюсь, — Марта сидела на диване, тревожно глядя на кубик рубика, который Эшли держала в воздухе телекинезом и собирала. Собрав кубик до конца, цвет к цвету, опустила его на стол. — А вдруг Кейт и вправду мертва? — голос Марты упал, стал тихим.

— Нельзя ничего говорить наверняка, — Эшли подсела к Марте, взяв ее за руку, успокаивающе заглянув ей в глаза. — Не бойся, хорошо? Мы снова вместе. Мы в деле. Нам все по плечу. Мы обязательно найдем Кейт, ты поняла?

— Да, — Марта энергично закивала, благодарно глядя на подругу. — Да.

Эшли улыбнулась.

Вечерние улицы, освещенные тусклым светом фонарных столбов, никогда не нравились Найджелу. Они смотрелись пораженчески, будто последний оплот света, безнадежно боровшийся с давящей со всех сторон тьмой. Тьма, думал Найджел, рано или поздно, победит, установив свои мрачные законы. С особенной тревогой он глядел на темные закоулки, которых дальше одного метра совершенно ничего не было видно.

Майкл внезапно шагнул из темноты переулка. Боб и Роберт отрезали Найджелу пути к отступлению встав сзади, Майкл встал перед ним. Найджел напрягся, побледнел, боясь даже поднять глаза. Майкл смотрел на него с удовлетворением и презрением, понимая, что жертва уже никуда не денется, что над ним можно было вволю поиздеваться. Желтый свет фонарей падал на лицо Майкла под таким углом, что оно отбрасывало жуткие тени.

— Дай пройти, Майкл, — вежливо попросил Найджел дрожащим голосом. — Я тебе ничего не сделал.

— Вот потому я и не пропускаю тебя. Как только ты мне отсосешь, то все ворота для тебя будут открыты. Я раз и навсегда от тебя отстану.

Тело Найджела охватила дрожь. Он не знал, что сказать. Конечно, у него даже в планах не было давать согласие, но и посылать Майкла было страшно, потому что он уже не раз получал за это.

— Ты знаешь, что я отвечу, — тихо возразил Найджел, еле выдавив из себя слова.

— А ты знаешь, что я сделаю, — ухмыльнулся Майкл.

Майкл крепко обхватил рукой шею Найджела и потащил его в переулок. Боб с Робертом дерзко сорвали с плеча жертвы гитару. Найджел напряженно наблюдал за похищенным инструментом, сопротивлялся, брыкался, ему становилось тяжело дышать. Душу охватил страх, колени задрожали, на спине проступил холодный пот.

— Отвали! Отвали от меня!

— А то что, шлюшка? — Майкл отвесил Найджелу хлесткую пощечину, чем еще больше унизил его. — Что ты мне сделаешь? А? — он дал ему еще одну пощечину, и еще одну. Чтобы делать больнее, унизить сильнее, заставить рыдать и сгорать от осознания собственной ничтожности. — Или соси мне член, или мы будем развлекаться с тобой всю ночь!

— Ты псих! Я не собираюсь!

— Боже мой, — Майкл толкнул Найджела и тот с грохотом врезался в мусорный контейнер, повалившись на землю. — Ты такое убогое ничтожество, что меня тянет блевать.

— Что это? — Боб расстегнул чехол, достал гитару. Прочитал на грифе надпись, написанную маленькими буквами: — Любимому сыночку от папы. Господи. От этого так и несет педерастией. Твой родной папашка тоже был пидором, да? Только с ним ты трахался по желанию, а не против воли, как с отцом Уильямом? Только пидоры занимаются музыкой.

Боб и Роберт рассмеялись. Майкл с наслаждением наблюдал за глазами Найджела, блестящими от слез. Он получал эстетическое удовольствие, видя искусство в умении проливать горькие слезы других людей. «Это великолепно» — блаженно думал Майкл.

— Знаешь, я так люблю, когда сучки плачут, — тихим, безумным тоном проговорил Майкл.

Боб тем временем небрежно бил по струнам, неумело зажимая их на грифе. Гитара издавала отвратительные звуки, сопровождая идущую процессию и придавая ей еще более мерзостный оттенок. Найджел выглядел унижено, разбито. Он бессильно лежал на холодном асфальте, чувствуя себя беззащитным червячком, отчаянно извивавшимся на крючке.

— Говно, а не гитара! — выругался Боб, недовольный результатами своей игры. — Как ты играешь на этом дерьме?