Вдруг откуда ни возьмись - [8]

– Поехали к врачу. У тебя, кстати, и деньги на врача есть.

Отвез. Сам к врачу не пошел. Довел потерпевшего до дверей кабинета, постучал. Когда дверь открылась, втолкнул несчастного, а сам быстренько скрылся за углом. Так обычно приятели наутро возвращают домой к жене пьяного мужа.

Врач, открыв дверь, сначала не понял, что за чудо перед ним. Когда же разобрался, сам так растерялся, что спросил у потерпевшего:

– Ты зачем, придурок, лампочку в рот засунул?

Спросил и ждет ответа. Клиент ему вместо ответа пальцем у виска крутит: мол, ты сам придурок, если меня об этом спрашиваешь. Сначала лампочку вынь, а потом спрашивай.

Врачу пришлось с этим делом повозиться. Крутил, вертел, челюсть вывихнул пациенту. Потому что в такой ситуации лампочка дороже челюсти. Наконец вынул. Целехонькую. Челюсть вправил. Выдохнул, говорит:

– На, вези трофей домой. Больше этого никогда не делай.

Даже денег не взял, так ему этого чудака жалко стало. Чудак же поймал такси, едет на переднем сиденье. Одной рукой держится за челюсть, в другой лампочка. Трофей! Таксист смотрел-смотрел на него, потом не выдержал – спрашивает:

– Ты чего с лампочкой, как Данко с сердцем в руке?

– Представляешь, сегодня утром оказался таким дураком, что засунул эту лампочку в рот на спор за сто долларов.

Таксист был из того же энергичного безвекторного сословия наших мужиков, поэтому тут же возразил:

– Почему «дураком»? Я бы тоже за сто долларов ее в рот засунул. Дашь сто долларов?

Ну как наш мужик откажет себе в удовольствии убедиться, что на свете не он один такой придурок!

– Конечно, дам.

Таксист так хотел заработать сто долларов, что засунул лампочку в рот гораздо быстрее, чем его клиент утром. Клиент честно дал ему немного времени поупражняться в вынимании лампочки изо рта, после чего, как и его товарищ, сжалился:

– Поехали! Я одного врача знаю, который умеет лампочки вынимать. Разворачивайся!

Люди на перекрестке в шоке: таксист за баранкой с торчащей изо рта лампочкой. Вернее, хвостом лампочки.

Когда приехали в поликлинику, тот, который был уже опытным, подвел таксиста к двери, постучал (как и его товарищ) и тоже сбежал...

Во всей этой истории больше всего был удивлен врач. Когда он открыл дверь, то сначала не поверил своим глазам. Пациент вроде другой, а с точно такой же лампочкой! Говорят, он весь день находился потом в очень нервном состоянии и даже попросил медсестру включить радио. Может, в стране что-то интересное происходит? И надо ждать новых пациентов?

1990 год

Великая страна с непредсказуемым прошлым

Что хочут то и делают!

Новый директор был суров. Так говорили все. В первый же день он вызвал меня к себе и, прямо глядя в глаза, спросил:

– Вы там, в вашем отделе, перевыполнить план на 150 процентов могёте или не могёте?

Я замялся. Дело не в том, что нам было трудно перевыполнить наш план. Мы могли его перевыполнить и на 100, и на 300, и на 800 процентов. Но я не знал, как мне выразить свое согласие словами. Вопрос был задан так, что отвечать на него надо было полно. Но ответить «можем» – означало указать новому шефу на его безграмотность. А ответить «могём» у меня не поворачивался язык.

– Ну что же вы молчите? – строго переспросил шеф. – Могёте или не могёте?

– Да! – ответил я.

– Что – да? – рассердился он. – Я вас конкретно спрашиваю, и вы конкретно отвечайте: могёте или не могёте?

– Конечно! – ответил я.

– Что значит «конечно»? – чуть не закричал он. – Отвечайте прямо, не виляйте! В последний раз спрашиваю... Могёте или не могёте?

Я собрался с духом и уверенно ответил:

– Могём!

– Тогда, – успокоился он, – ступайте к себе в отдел и получите согласие масс, мол: «Да, перевыполнить план на 150 процентов мы могём!» Я вернулся в отдел, собрал всех и неуверенно начал:

– Товарищи! Я собрал вас здесь, чтобы выяснить существенно важный вопрос. Как вы считаете... перевыполнить план на 150 процентов... мы с вами могём или не могём?

В комнате наступила тишина. Я опустил глаза и ждал. Первым, как всегда, нашелся единственный в нашем отделе профессор – Громов.

– Конечно, могём... – грустно вздохнул он.

А на следующий день в стенгазете предприятия появилась заметка нашего культорга под названием «Мы все могём!».

За неделю на призыв откликнулись и остальные отделы. А через два дня перед главным входом предприятия появился красочный плакат: «Могём перевыполнить план на 250 процентов!»

За полгода в движение включились все предприятия города. И точно такие же плакаты появились на железнодорожном вокзале и в аэропорту. А вскоре и диктор по телевидению объявил, что «к новому движению подключились и остальные города страны, потому что наши трудящиеся все можут!»

Поскольку на телевидении дикторы всегда говорят правильно, ученые-филологи тут же занесли новые формы слова в словарь современного русского языка.

С тех пор новый директор несколько раз вызывал меня к себе. И наш отдел всегда в таких случаях выступал зачинщиком все новых и новых движений. Не раз включались мы и в движения, начатые на других предприятиях.

Однажды жена вернулась домой, тяжело опустилась в кресло и, грустно вздохнув, сказала: