Вдовий мыс - [10]

В день, когда исчезли близняшки, мистер Эллингтон с женой встречались со Стивеном и Дженнифер Кеп-нес, семейной четой, которая владела гостиницей в соседнем Рестоне. Две пары уселись за обильный и продолжительный обед в центре Бухты

Харпера, после чего прогулялись до близлежащего Грант-парка. Встреча, по общему мнению, вышла приятной и продуктивной.

По крайней мере, так им казалось.

Однако Эллингтоны не знали, что примерно в то время, когда им подали десерт, няня их детей, местная девушка по имени Шери Дельмонико (еще не оправившаяся после празднования своего девятнадцатого дня рождения накануне) уснула на антикварном диване в арендованном ими доме на Тапело-лейн, оставив близняшек без присмотра.

Когда Эллингтоны вернулись ближе к вечеру домой, то увидели, как обезумевшая от тревоги няня кругами носится по дому и зовет девочек. И пока миссис Эллингтон отчитывала рыдающую няню за ее вопиющую безответственность, мистер Эллингтон быстро обыскал дом. Не снискав удачи, он принялся осматривать двор, пока не заглянул, наконец, в открытый гараж, откуда, заметил он, исчезли велосипеды, на которых катались девочки.

Почувствовав обманчивое облегчение, он велел жене и няне побыть снаружи на случай, если девочки вернутся раньше него, а сам сел в машину и поехал их искать.

Эллингтон изначально выбрал дом на Тапело-лейн по двум основным причинам: во-первых, он был обставлен привычным их семейству образом, а во-вторых — находился всего в полутора милях от маяка Вдовьего мыса. И мистер Эллингтон немедленно направился в ту сторону, надеясь догнать девочек прежде, чем те доберутся до маяка. По пути Эллингтона бросало в дрожь при мысли об отвесных утесах и острых скалах, которые поджидали внизу.

У него упало сердце, когда он доехал до конца сыпучей гравийной дороги и заметил пару велосипедов, опрокинутых на травянистом лугу на полпути между маяком и скалами.

Эллингтон ударил по тормозам и выбежал из машины, выкрикивая имена девочек. Когда ответа не последовало, он сразу пошел к маяку и дернул старую деревянную дверь. Та оказалась надежно заперта, к тому же на ней висела большая табличка «Вход воспрещен». Затем, чувствуя, как сердце вырывается у него из груди (так он позднее рассказывал об этом жене), он осторожно приблизился к краю утеса и посмотрел вниз. И вглядывался туда несколько минут, почти завороженный разбивающимися о скалы волнами. Наконец, шепча молитвы благодарности за то, что не обнаружил качающихся в прибое изувеченных тел своих дочерей, он отступил от края и стал искать их в близлежащем лесу.

Через некоторое время, обессиленный и взмокший от пота, он вернулся к машине и помчался домой, чтобы вызвать полицию.

Пока пара детективов с каменными лицами опрашивала мистера и миссис Эллингтон и по-прежнему всхлипывающую няню, еще десятка полтора полицейских — с неохотного разрешения семьи Паркеров — обыскивали маяк и его окрестности. Поиски, впоследствии затронувшие и воды близ

Бухты Харпера, продолжались остаток дня и всю ночь, но ни единой зацепки, которая пролила бы свет на слупившееся, найти не удалось.

На следующее утро исчезновение девочек стало главной новостью на обоих местных каналах и основной темой бесед во всех городских кафе. Тотчас распространилась молва: проклятие вернулось, Вдовий мыс забрал еще две жизни.

Ко второй половине дня на фонарных столбах и витринах магазинов появились объявления с фотографиями улыбающихся близняшек. Десятки горожан присоединились к поискам.

Местная жительница, Бетани Дир-филд, давая интервью одному особенно целеустремленному репортеру Второго канала, пока пробиралась сквозь чащу леса, заявила:

— Мы должны найти этих милых девочек. Они всегда были такими воспитанными, они просто сияли, когда заходили ко мне в магазин. Всегда смеялись и пели песни. Господи боже, а какие у них голосочки!

Но их так и не нашли.

Полиция старалась поддерживать расследование, продолжала опрашивать всех причастных, но собственно поиски прекратили уже через три дня. Бухта Харпера была не настолько крупным городом, чтобы представлять слишком большую область для поиска.

Не желая сдаваться, но испытывая отчаяние, мистер и миссис Эллингтон наняли для этого дела иногороднего частного детектива, однако тот сдался уже спустя несколько недель, не сумев оправдать тех денег, что заплатили ему несчастные родители.

Девочки просто… пропали.

В последующие дни многие из горожан сообщали, что видели мистера Эллингтона, когда тот бродил по лесам и лугам в окрестностях Вдовьего мыса. Однажды ночью в полицию сообщили о вторжении в частную собственность и выяснилось, что мистер Эллингтон, источая алкогольный смрад, пытался проломить дверь маяка ржавым

ломом. Обе его руки были в крови, по изможденному лицу стекали слезы.

— Я слышу, они внутри, — бормотал он. — Я слышу, мои девочки там поют.

Приехавшие на вызов полицейские отнеслись к нему с жалостью. Они напоили его горячим кофе из термоса и отвезли на патрульной машине домой, где передали жене.

Неделю спустя Эллингтоны навсегда уехали из Бухты Харпера и поселились в своем имении в Бангоре, штат Мэн. На протяжении следующих месяцев мистер Эллингтон часто жаловался жене на кошмары о маяке. Он заявлял, что у него во снах девочки были живы, что они были заперты внутри и пытались выбраться наружу. Миссис Эллингтон снились те же кошмары, но она никогда не признавалась в этом мужу. Она понимала, что ему и без того тяжело. Когда три года спустя мистер Эллингтон трагически погиб в автокатастрофе, миссис Эллингтон переехала в Южную Каролину, где стала жить с единственной сестрой. Там они вдвоем и провели остаток своих дней.