Вдова - [9]

А прохвост Миллер, наверное, положил их под проценты на свой счет: пятьдесят миллионов долларов под семнадцать процентов. Сократ же, как помнилось Пегги, требовал не больше десяти процентов. Следовательно, разницу в три с половиной миллиона долларов адвокатишка положил себе в карман. Недурно!

— Не возражайте, господин Миллер. Я буду у вас через двадцать минут.

Нотариус, сбитый с толку, ответил, что откладывает свою поездку и готов принять госпожу Сатрапулос.

Надела она, как и подобает вдове, строгий костюм, накинула на плечи черную шубку из норки, а выходя, везде погасила свет — незачем ради Эмили и Муди жечь электричество. Теперь оставалось бросить последний взгляд в зеркало и нажать кнопку личного лифта. Через час она будет богатой и свободной. Такой, какой еще никогда не была.

* * *

По всем характеристикам Чарли был, как говорится, обыкновенным парнем: среднего роста, среднего здоровья и среднего ума. Чрезмерными были лишь его богатство и самомнение. Но ему хватало такта не подчеркивать этого перед приятелями-бродягами, целыми ночами бренчавшими на гитарах в его доме. Втайне он завидовал тому напускному безразличию, с каким они обжирались за его счет, поглощая икру и дорогую водку, удивлялся их умению складно болтать о левых, правых, о Маркузе, об освобождении масс и диктатуре пролетариата. По его смутным догадкам, они тоже завидовали ему: только их бедностью можно объяснить все эти жаркие дискуссии.

Деньги отца не в счет, их к талантам не отнесешь. Просто они есть — и все. А вот чем по-настоящему Чарли гордился — это собственным умением водить спортивные автомобили. Он украдкой посмотрел на Квика. Тот был невозмутим, словно сидел в курилке библиотеки, хотя стрелка спидометра колебалась между 180 и 200. И это за сто метров до поворота! Когда «порше» сильно заносило на виражах, Чарли чувствовал, как лоб у него от страха покрывается испариной, и злился на себя за то, что испугался сам в тот момент, когда собирался нагнать страху на другого. А Квик лениво развалился рядом и был спокоен, как мешок картошки. Он вроде и не понимал, что они рискуют жизнью.

Ладно, посмотрим…

Чарли нажал на педаль газа, с ходу переключился на четвертую и, продолжая наращивать скорость, тут же перешел на пятую. Все в нем кричало — «Тормози! Тормози!», но нога, казалось, перестала слушаться и не сдвинулась ни на миллиметр. Понимая, что не сможет взять надвигавшийся со скоростью пушечного ядра поворот и будет отброшен к деревьям, он инстинктивно нажал на тормоз. Машина взвизгнула, развернулась, отпрыгнула в сторону, закачалась и опять выровнялась. А Квик даже не шелохнулся. От страха у Чарли перехватило дыхание, и он, отпуская тормоз, проблеял дрожащим голосом:

— Неплохо держит дорогу, а?

Квик что-то буркнул в ответ.

— Хочешь ее попробовать?

— Ты настаиваешь?

— Ну давай же, встряхнись немного.

— Давай.

Чарли съехал на обочину. Дорога здесь была всего лишь узкой полоской асфальта, петляющей между частными владениями на склонах холмов. Водители не раз возмущенно сигналили несущемуся по ее середине «порше», а две машины перед поворотом даже съехали в кювет, чтобы избежать столкновения.

Чарли на ватных ногах вышел из машины и стал мочиться на полоску лютиков, высаженных вдоль дороги, затем закурил. Ему было не по себе, но его утешало то, что он удивил приятеля.

— Поехали?

Молодые люди поменялись местами.

Квик спросил:

— Поедем дальше или вернемся?

— Вернемся.

— Хорошо. Пристегни ремень, — посоветовал он, включая зажигание.

— Зачем?

— Пристегни — так будет лучше.

Чарли усмехнулся.

— Дуешься, что я нагнал на тебя страху?

— Ты о чем?

— Возможно, я гнал слишком быстро, но никогда не дрейфь, если я за рулем. Что-что, а водить я умею.

Квик плавно развернул машину и, не взглянув на Чарли, равнодушно бросил:

— Ты водишь хуже некуда.

Он положил правую руку на рычаг, мягко подгазовал, опустил сиденье, пытаясь найти более удобное положение спинки, а затем включил первую скорость. Нажав левой ногой педаль сцепления до отказа, он правой вдавил педаль газа. «Порше» задрожал от напряжения.

— Держись. — И Квик отпустил сцепление.

Мотор, который вращался со скоростью шесть тысяч оборотов, бросил машину вперед с такой силой, что Чарли испугался. Но, пару раз вильнув, «порше» выровнялся. Квик старался сохранить тот же режим при каждом переключении скорости. За несколько секунд стрелка продвинулась со 150 до 200. Чарли закричал сдавленным голосом:

— Не психуй! Научись сначала чувствовать ее!

Квик ничего не ответил, а лишь пожал плечами. 210… 215… 220…

Шоссе резко спускалось вниз. В пятистах метрах был поворот на 120 градусов, в который трудно было вписаться на скорости выше шестидесяти. Дорога на этом участке была не огорожена, и гонка грозила закончиться полетом в никуда. Чарли уцепился обеими руками за приборную доску и со всей силой давил на воображаемый тормоз, пытаясь не потерять лица, оставаться спокойным.

— Тебе следовало бы притормозить!

Квик пожал плечами. Поворот был уже рядом, и Чарли с ужасом понял, что приятель увеличивает скорость.

— Тормози! — раздался его отчаянный крик.

Будь что будет! Слишком поздно! Все кончено!