Вдохновение. Сборник стихотворений и малой прозы. Выпуск 1 - [6]

И в лесном пожаре наш «танк» побывал, когда ёлки вспыхивают, как свечки, вокруг лагеря бушует стена огня, и нечем дышать. Хорошо, мы разместились около небольшого озера и бегали с вёдрами – поливали его, чтобы не сгорел. А в озере плавали наши палатки, спальники, шмутки, и некоторые уже сами сидели по плечи в этом озере. Но самое незабываемое происшествие случилось на этой лесной дороге. По ней никто никогда не ездил, кроме нас. Да и накатали-то её наши буровики на своих УГБ-66 (установка глубинного бурения). Так что я носился на своей БМП по этой лесной дороге на приличной скорости, не боясь ничего. Дорога песчаная, ровная. Летишь, покачиваясь, шурша гусеницами. Только была одна проблема – узковата дорога. И в некоторых местах двум УГБ-шкам не разъехаться. Тогда одна пятилась назад, вторая проезжала, потом первая продолжала путь.

И вот, лечу я по этой дороге, поворот, а из-за этого поворота навстречу машина! И с полным кузовом грибников! Я мчусь, между нами метров двадцать, и тут увидел полные ужаса глаза водителя! За рулём молоденький парнишка, лица нет, одни глаза во всё лобовое стекло! Не знаю, откуда умение, откуда навыки, но – правый рычаг на себя, газ! БМП перелетает через обочину, и ломая деревья, делает петлю по лесу, потом вылетает на дорогу, но уже сзади машины с грибниками… После нас просека, как у волка в мультике «Ну, погоди!» Минут десять стояла оглушительная тишина, и никто не вылезал из машин. Полный ступор. И только потом началось робкое шевеление, и раздался радостный гам. Вылезли, покурили и поехали дальше. Каждый в свою сторону.

Много чего случалось с нами на борту этой машины. И в громадном озере зимой чуть не утонули, когда по льду переправлялись на другой берег. И гусеница слетала на полном ходу уже на оживлённой дороге в посёлке. Но в конце концов сломался наш вездеход. Да так сломался, что не починишь. Движок заклинило! Знающие люди говорили, что воинские машины после консервации долго не бегают.

Усталость металла и всё такое… А мне сейчас кажется, что просто Бог решил дальше не испытывать судьбу. Пусть, мол, поживут ещё ребята!

Уехали мы. Машину списали, а мне потом рассказывали, что местные пытались её починить, потом плюнули, затащили на какой-то бугор, и назвали «монумент» моим именем.

Да, много было дорог. Много воспоминаний.

И все они по-разному – до́роги… Наши геологические доро́ги!

Екатеринка Кролик

Настоящее имя – Катя Бобрышева. Учится на журналиста, работает по профессии. Пишет (а точнее, учится писать) стихотворения, рассказы. Есть публикации во многих коллективных сборниках. Победитель многих поэтических, журналистских и фотоконкурсов.

Стихи. ру: http://www.stihi.ru/avtor/rabbit24

Проза. ру: http://www.proza.ru/avtor/rabbit24

В Контакте: http://vk.com/mister_krolik

Холодные руки

Твои руки всегда холодные, словно на самом деле ты только что вылезла из холодильника.

Как бы то ни было смешно, но ты же и в самом деле можешь так учудить. Да что там говорить, было же один раз, когда ухитрилась ты залезть в большую кухонную плиту. Это надо сказать ещё спасибо, что плитка эта не работает. А на вопрос «зачем?» ты отвечаешь всегда лишь одно:

– А что?

Да ничего.

Только я знаю на самом деле, зачем ты прячешься куда ни попадя. Изолируешься от всех на самом деле, прячась от своих же воспоминаний.

В твоей жизни есть постоянное напоминание тебе о прошлом, о том, которое на самом деле хорошо бы забыть. Ты прячешься от него: хоть в шкаф, хоть под одеяло, хоть в плиту или даже в холодильник. Каждый день ты вспоминаешь то, что тебя убило. Вспоминаешь и снова плачешь. Хотя нет. Ты не плачешь. Ты истерично кричишь, и слезы катятся из глаз уже на автомате, а ты просто кричишь и пытаешься своим ором заглушить боль. Хоть раз это получилось? Нет. И ничто тебе не помогает. Изолированный страх, связанный с определённой конкретной ситуацией или объектом, посттравматическое стрессовое расстройство – вот что ты получила после всего случившегося, и лечиться категорически не желаешь, аргументируя это тем, что «иначе будет хуже». А это ещё одно расстройство, которое ты тоже не хочешь убирать.

В последнее время у тебя появилась и бессонница. Целыми ночами ты ворочаешься в кровати, открываешь настежь окно, из которого веет жутким холодом, считаешь что-то, но ничего тебе не помогает. Не помогало. До недавнего времени. Вскоре ты тяжело, но стала засыпать. А потом я узнал, что твой друг подсыпает в твою кружку с молоком снотворное. Но я его совершенно не осуждаю. Он прав. Как ни странно, но прав.

Руки твои мёрзнут, даже в самую лютую жару. Я до сих пор помню, как ты напугала моего друга своими руками. Просто для шутки схватила его за руку, а он закричал с перепугу:

– Ты что, из гроба восстала?

А ты хитро улыбалась, хотя под улыбкой этой не было ничего радостного. На самом деле ты прекрасно знала, что в чем-то он прав. По-своему ты действительно восстала из гроба, только лишь на время. Потом снова спрячешься. Но это будет потом.

И видимо, моей задачей будет оттянуть это «потом», хотя ты яростно кричишь, отталкиваешь от себя, и ничего не желаешь слышать.