Вдали от тебя - [15]

— Рефрактор? Медленно, но верно. Перевезла к папе, так что работать над ним удается, только когда я у него. Но у меня в планах еще несколько проектов по починке. На заднем дворе трактор 20-х годов, сосед продал. Попытки заставить его заработать — такая заноза в заднице, но в хорошем смысле. — Она откусывает огромную печеньку, поднимая в воздух облако корицы. — Наверное, пора поговорить о том, что ты собираешься делать.

— Виделась вчера с Кайлом.

— Бежала за ним, что ли? — саркастично спрашивает Рейчел.

Разглядываю кофе, лишь бы не смотреть на нее.

— Ну, я могла запереть его в мужской раздевалке и угрожать медвежьим репеллентом, — бормочу.

— Софи! — восклицает она со смехом. — Поверить не могу. Нельзя так просто выйти из дома и начать угрожать людям, которых подозреваешь. Тактичнее надо быть.

— Да знаю. Но он солгал. Должна же быть причина.

— Ты правда считаешь, что он может быть причастен к убийству Мины?

Я пожимаю плечами. Мы с Кайлом знакомы давно, как и с другими моими друзьями. В первом классе он был моим партнером на выездных экспедициях. Жутко думать, что парень, с которым ты чистила рыбу, может быть убийцей.

— Все возможно. Убийство было явно запланировано. У убийцы была причина желать смерти Мины. Просто мне не понятно, что это за причина.

— А Кайл солгал.

— А Кайл солгал, — эхом отзываюсь я. — Должен же быть в этом смысл. Он прикрывает себя — или кого-то еще.

— Они с Миной часто ругались? — спрашивает Рейчел.

— Нет, — говорю я. — Поэтому я и не догоняю. Они хорошо ладили. Кайл слегка неотесанный, но милый. Она для него словно по воде ходила. Но даже если он не имеет отношения к ее убийству, он препятствует полицейскому расследованию. Нельзя же просто так, от балды лгать полиции. Особенно Кайлу. Его отец помешан на законах. Если мистер Миллер узнает, что Кайл наврал копам? Большие неприятности. В его ресторане ежегодно устраивают день жареной рыбы. Он в хороших отношениях с полицейскими.

Рейчел вздыхает.

— Не думаю, что ты дождешься правды от человека, не преминувшего солгать полиции. Какой-нибудь запасной план есть?

Не поднимаю взгляда от кружки кофе.

— Это может показаться немного странным, но была у меня одна идея.

— Какая?

— Хочу вернуться. Туда, где ты меня нашла той ночью.

Рейчел распахивает глаза.

— Ты уверена, что это хорошая идея?

— Это ужасная идея, — признаю я. — Но мне нужен кто-то, кто поможет пройти через такое. Может, это что-то всколыхнет. И ты единственный человек, на которого я могу положиться.

Рейчел поджимает губы, отчего ее веснушки становятся виднее.

— Софи...

— Пожалуйста. — Я смотрю ей прямо в глаза, стараясь выглядеть предельно уверенной. Но я боюсь идти туда. Уже от одной идеи оказаться там колени подгибаются.

Она вздыхает.

— Ладно. — Она встает и берет ключи. — Поехали.

Рейчел молчит, пока с неохотой ведет свою старенькую Шеви.

— Со мной все будет в порядке, — говорю ей.

— Я волнуюсь не из-за этого, — говорит Рейчел, и некоторое время мы едем в тишине. Но через двадцать минут она сворачивает с шоссе на Бернт Оук Роуд, и меня начинает потряхивать, несмотря на обещание.

Мы еще не доехали, до Поинта около полутора миль, но внезапно все окружающее машину — деревья, холмы, даже коровы на полях — кажется ужасающим. Потенциально смертельным. Сердце в груди трепещет, и я прижимаю пальцы к шраму, провожу по его бугристой поверхности под рубашкой в попытках успокоиться.

Девять месяцев. Три недели. Восемь часов.

Я и не заметила, что закрыла глаза, пока мы не останавливаемся. Медленно их открываю.

Мы на месте. Избегаю смотреть на дорогу. Я не хочу туда идти. Мне придется туда пойти.

— Спрошу тебя еще раз, — говорит Рейчел. — Ты точно уверена, что хочешь это сделать?

Я абсолютно уверена, что это последнее, чего мне хочется.

Но все равно киваю.

Рейчел искоса смотрит на меня, но выключает двигатель.

Медленно выхожу из Шеви, и она следует за мной, прикрывая от солнца глаза. В это время дня и так далеко за городом дороги пусты, ни единой машины на мили вокруг. Лишь низкие заборчики, дубы и сосны.

— Готова?

Снова киваю.

Рейчел запирает машину и, посмотрев по сторонам, выходит на пустую дорогу. Ее косички покачиваются в такт движениям, и я концентрируюсь на них, лишь бы не смотреть на то самое место — место, где в ту ночь она обнаружила меня.

— Было немногим позже девяти, — начинает она. — Я только позвонила маме сказать, что почти вернулась от папы. Отвожу взгляд, чтобы положить телефон в сумку, а когда смотрю на дорогу — ты прямо передо мной, стоишь посреди дороги... здесь.

Она делает несколько шагов и проводит сапогом по желтой разделительной линии. Я смотрю на нее... не могу не смотреть. Здесь? Помню оцепенение. Помню желание, чтобы меня переехала машина.

— Я думала, что собью тебя. Никогда в жизни не жала на тормоз с такой силой. А ты все стояла. Даже не пошевелилась, не вздрогнула. Словно ты... — колеблется она. — Словно ты была в шоковом состоянии, — заканчивает она.

Я начинаю шагать, меня переполняет нервозность. Мне нужно двигаться, уйти прочь.

Тело само знает, куда пойти. Оно всегда ищет к ней дорогу.

Рейчел следует за мной, дорога становится все более наклонной. Трава и кустарники высотой по колено царапают джинсы. Красная глина липнет к подошвам. На следующий день я смывала ее с ног, смотря на завихрения с кровью и слезами.