Вчера, сегодня, завтра - [28]
На войне, остановившись лагерем в чужих краях, а также на крепостных стенах и у дворцов правителей, приходилось выставлять караулы, своевременно и через равные промежутки сменять часовых на постах. Нуждались в измерении времени судьи, торговцы, ремесленники, мореплаватели.
Но чем же мерить время? Это же не кружево, которое удобно отмерять локтями. Время не насыплешь горстью, не нальешь ведром. Подручных мер для времени не существовало, а люди в ту далекую эпоху знали только подручные меры.
Движения Земли и небесных светил давали людям крупные единицы времени — год, месяц, неделю — седмицу, день, ночь и день — сутки. Доли же суток отмерять было нечем.
Для деления суток на части древние народы пользовались теми явлениями, какие наблюдали вокруг себя. Русские люди в глубокой старине делили сутки по свету, различая зарю, восход, утро, полдень, вечер, закат, сумерки, ночь… Служил им часами аппетит, чувство голода сообщало время завтрака, полдника, обеда и ужина — вечери.
Народы, жившие по берегам Атлантического океана, и новгородцы, переселившиеся к Ледовитому океану, пользовались морем как своеобразными часами — с отливом они выходили на промысел, с приливом, когда вода сама несет лодки к берегу, торопились домой.
Рабовладельческие народы, которые вели частые войны и захватывали пленных, чтобы обратить их в рабство, придерживались военного распорядка дня, и день у них состоял из страж — по числу смен часовых на крепостных стенах или вокруг полевого лагеря.
Ночью люди угадывали время по звездам или прислушивались к сигналам древнейшего из будильников — петуха.
И поныне иногда старые и пожилые люди ночь делят на петухов: «первые петухи пропели», «вторые петухи пропели».
Все это были весьма неопределенные отрезки времени. В пасмурную погоду заход и восход Солнца невидим, а сумерки длинны. Приливы и отливы наступают в разное время, так как зависят от положения Луны на небе. А назначение страж, чтобы не быть произвольным, само должно было опираться на какое-то измерение времени.
В жизни требовалось отмерять более или менее равные промежутки. Время же на протяжении суток не поддавалось измерению, так как не было меры для него.
Перед древними учеными встала задача: пользуясь подручными мерами, то есть шагами, локтями, горстями, создать единицы для измерения времени — изобрести час и минуту.
Вавилонские астрономы проявили большую сообразительность, догадавшись измерить сутки шагами, и, что особенно замечательно, не человеческими шагами, а солнечными.
Астрономы Вавилона мысленно представили себе, что Солнце движется по небу не плавно, а короткими толчками, оно как бы делает шаги, равные двум своим поперечникам.
За день, двигаясь таким образом от восхода до захода, Солнце делает 180 «шагов». Так как ночь примерно равна дню, то Солнце, совершая ночное путешествие под Землей, «шагнет» еще 180 раз. Весь солнечный круг получается равным 360 «шагам».
От ученых Вавилона о солнечных шагах узнали греки. У греков их переняли римляне. От римлян деление солнечного пути на 360 частей перешло ко всем современным народам, и мы теперь постоянно им пользуемся. Только вместо слов «солнечный шаг» мы говорим короче — «градус». «Градус» — слово латинское, оно означает «шаг».
Сейчас мы называем градусом одну трехсотшестидесятую долю любой окружности. И большая и маленькая окружности — бесконечно огромный небесный экватор, меридианы и параллели и окружность копеечной монеты— одинаково содержат по 360 градусов.
Градус — это мера углов и дуг.
Для измерения углов существует простое приспособление— транспортир— линейка с полукругом, на котором нанесены градусные деления.
Удобное слово «градус» получило широкое распространение. Термометр показывает «шаги» температуры. Градусами измеряется чувствительность фотопластинок, крепость кислот и растворов спирта и др. Однако эти градусы к солнечным шагам отношения не имеют.
Вавилонские астрономы, разметив весь солнечный путь на 360 шагов, выбрали «шаг солнца» единицей времени.
Деление суток на часы в Вавилоне сделали по образцу года; как год имеет 12 месяцев, так и день был разделен на 12 часов, по пятнадцать солнечных шагов в каждом часе.
О том, чтобы делить на части так же ночь, на первых порах не было и речи. Ночью жизнь замирает и потребность делить время на равные части не так нужна. Эта потребность возникла позднее, с развитием городской жизни.
Кроме того, в Вавилоне не умели изготовить часы, которые показывали бы время ночью. Тогда пользовались главным образом солнечными часами, которые действуют только днем. Поэтому ночь осталась без деления на часы, а днем счет начинался с восхода солнца и заканчивался вечером. Часы были только дневные и как бы резиновые — они могли растягиваться и укорачиваться. Летом, когда день долог, то и каждый час становился длиннее. Зимой, наоборот, он сокращался.
Нам такой порядок кажется странным, а в Вавилоне его, наверно, считали удобным и правильным. Летом в страдную пору, чтобы обеспечить урожай, все равно надо работать больше, поэтому хорошо, что день и час, как бы помогая земледельцу, становятся длиннее.
