Важна только любовь - [14]

Она изумленно взглянула на него, в зеленых глазах мелькнуло подозрение.

— Вот что я вам скажу: если вы сами доложите маме, что я видеть не могу эти обои, — обойдусь без чипсов, а пойду прогуляюсь. Идет?

— Конечно, скажу.

— Скажете — о чем? — Адриана с кисточкой в руках вошла на кухню и двинулась к раковине.

— О том, что Лиза видеть не может эти обои.

— Ну, Каттер, спасибо, удружили! Так я и сама могла сказать!

— Это еще что? — Адриана вступила в кладовку, удивленно переводя взгляд с дочери на него.

— Лиза обещала — если я скажу вам про обои в розовую розочку — пойти погулять, а не есть чипсы. Сдается мне, ей куда нужнее прогулка, чем еда.

Взгляд, брошенный на него Адрианой, разил, как кинжал. Ох, он сделал большую ошибку — сказал королю, что тот голый. В Стране Чудес такое поведение — под строжайшим запретом. Адриана отвернулась, словно не желая замечать его присутствия.

— Милая, какие именно обои ты имела в виду?

— Эти тоже вполне подойдут, правда, мам. — Лиза попыталась протиснуться между ними к двери. — Розовые розы — это так… мило.

— Нет, я хочу знать, чего ты хочешь.

— Не знаю, — пожала плечами Лиза, — может быть, что-нибудь… посерьезнее.

— Ну конечно. Почему бы нам не пойти после ужина в магазин? — Мать нежно откинула волосы у Лизы со лба. — Решено: сегодня вечером мы идем гулять.

— Ладно! Вот здорово! — Лиза с облегчением улыбнулась. — А сейчас я и мои толстые ножки отправляемся на прогулку. Спасибо, Каттер!

Как только за ней закрылась дверь, Адриана накинулась на него:

— Каттер, я попросила бы вас воздержаться от комментариев насчет веса Лизы. У нее сейчас очень сложный возраст. Вы можете причинить ей непоправимый вред.

— Большего урона, чем вы ей уже нанесли, — он невозмутимо взглянул на нее, — нельзя и придумать.

Вы поглощаете море еды, не поправляясь ни на унцию. Это еще не значит, что и Лиза так может. Вы сами губите девочку!

— Вы не знаете, о чем говорите, — возразила Адриана. — Обычно, когда она приходит домой из школы, я на работе. И обеды сразу после школы — только пока я в отпуске. Просто способ побыть вместе.

— Господи, леди, если вы хотите проводить побольше времени с дочкой, пойдите с ней погулять, а не кормите ее!

— Это просто детская… — У нее в голосе слышалась едва сдерживаемая злость.

— Прекратите! — не выдержал Каттер, по горло сытый этим самообманом. Эти леди умрут, но не откажутся ни от одного своего глупого правила. — Сколько ни делайте вид, что у нее нет избыточного веса, от этого он не исчезнет.

Адриана, ошеломленная и разгневанная, уставилась на него. Да как он смеет говорить ей такие вещи о ее девочке? «Как он смеет быть правым?» — прошептал внутренний голос, но она не стала его слушать — иначе придется прислушиваться к нему постоянно, а кто знает, куда это ее приведет? О чем беззвучно кричит ей сердце?.. Она резко повернулась и вышла из комнаты.

Что этот Каттер о себе вообразил? — размышляла она, отмывая кисточку под струей воды. Он в этом доме меньше недели, откуда ему знать, что для них благо? Кто он такой, чтобы учить ее, как растить дочь? Развалил весь дом, создает шум, беспорядок; всюду пыль, штукатурка и присутствие… мужчины.

Она услышала позади тихий звук, почувствовала прикосновение к плечу, повернулась. Сильные руки легли ей на плечи, но Адриана упрямо продолжала смотреть на пряжку его ремня. Он прижал ее к себе. Ох, как не хочется сопротивляться. — Так хорошо прижаться к нему, пусть на миг… Ей так долго не на кого опереться. Адриана уткнулась лбом ему в грудь, в мягкую, гладкую ткань футболки, и закрыла глаза. Потереться бы щекой, почувствовать твердые контуры его груди… Он пахнет свежим деревом, старыми инструментами и потом… Запах мужчины обещает безопасность и защиту. Внезапно вспомнился дом ее детства: индейка на День благодарения, свечи и елка на Рождество… Напряжение спало, отпустило. Его подбородок коснулся ее затылка — вот так она чувствует себя маленькой и любимой… Если бы его руки обняли ее за талию, притянули ближе, она обхватила бы его за шею и так оставалась целую вечность.

— Что бы ты ни делала, не слушай меня, — мягко произнес Каттер. — Что я знаю? У меня никогда не было детей, не было жены, которая их хотела бы.

Адриана заставила себя открыть глаза, усилием воли стряхивая минутную слабость. Выпрямила спину, расправила плечи. Груз ее останется с ней, у нее просто нет выбора.

— Ты был женат дважды?

— Да, — кивнул он. — В первый раз женился слишком молодым. Для нее я стал шансом уйти из дома; она думала, уехать — лучший выход. — Улыбка у него получилась грустной. — Но оказалось, это вовсе не так.

Он помолчал немного и продолжал:

— Во второй раз я был значительно старше, мне пора было знать, на что иду.

Адриана увидела боль у него в глазах, уже, видимо, привычную, но еще достаточно острую. — Марша пила. Я думал, смогу ей помочь, но… — Каттер пожал плечами.

— Мне жаль.

— Не стоит. — И уронил руки. Она тут же ощутила пустоту без их теплой тяжести. — Это был хороший урок, болезненный, но необходимый.

— По-моему, так можно сказать о многом, что случается с нами в жизни. Она обхватила себя руками, непроизвольно стараясь как-то возместить утраченное тепло.