Ваятель фараона - [18]
Тутмос настолько увлекся своим занятием, что не слышал звука приближающихся шагов. Он испуганно вздрогнул, когда чья-то рука опустилась ему на плечо. Только сейчас он понял, что натворил.
Ведь он самовольно убежал, бросив работу! Он прокрался туда, куда вход ему был запрещен! К тому же он пытался зарисовать то, что, может быть, навсегда должно остаться скрытым от его взгляда!
Тутмос оцепенел и не мог произнести ни слова. Он со страхом ждал, что в следующий момент тяжелая рука, лежащая у него на плече, сбросит его на пол.
Но вот рука стоявшего сзади незнакомца ослабла. Он взял у юноши рисунок и сказал:
– Смотрите! Вот усердие, достойное похвалы! Никакой полуденный зной не мешает ему упражнять свою руку! Когда другие спят, он рисует – и как рисует! Не каждый из вас понял так быстро, что от нас требует царь!
И тут Тутмос увидел, что он окружен большой группой мужчин, молодых и старых. Они рассматривали его с головы до ног – с некоторой завистью, удивлением и любопытством.
– В какой мастерской ты работаешь? Ты разметчик надписей или художник?
Тутмос, собрав все свое мужество, обернулся и тихо ответил:
– Нет, я каменосечец.
– Но я никогда тебя раньше не видел! – удивился мужчина. – Наверное, ты прибыл сюда из каменоломни вместе с другими каменосечцами, которых я просил мне прислать?
– Нет, господин! Я работаю не здесь… Мой мастер – Иути… Мы живем на той стороне, на западном берегу реки, недалеко от города мертвых…
Тутмос произнес эти слова, опустив глаза, и так тихо, что их смог расслышать только человек, стоявший перед ним. Мальчик был совершенно уверен, что сейчас произойдет нечто ужасное.
Может быть, его с руганью выгонят отсюда? А может быть, они свяжут его и поведут к судье? Чего хорошего можно теперь ожидать, раз он так провинился?
Однако ничего подобного нe произошло. Мужчина, разговаривавший с Тутмосом, некоторое время рассматривал рисунок, а потом спросил:
– Как тебя зовут?
– Тутмос.
– Так вот, Тутмос! Не хочешь ли ты работать у меня? Ты не останешься каменосечцем, а будешь делать наброски и рисунки! Иути найдет себе другого помощника и как-нибудь обойдется без тебя!
Предложение было настолько неожиданным для юноши, что он не мог вымолвить ни слова.
– А может быть, – продолжал незнакомец, – ты сын Иути?
– Нет, я не сын Иути, я его раб! – быстро ответил Тутмос.
– Ничего… это мы как-нибудь уладим. Всего лишь несколько медных дебенов…
– Нет, господин, это невозможно, – возразил пришедший в себя Тутмос. Иути значит для меня гораздо больше, чем просто хозяин, – он мне дороже отца. Однажды он спас мне жизнь. За все, чем я стал, что я умею, я обязан только ему. К тому же он уже очень стар и у него нет других помощников.
– Так, значит, ты не хочешь работать с нами? Нет? А жаль!
Мужчина отдал Тутмосу рисунок, повернулся и ушел. Остальные мастера один за другим тоже отошли от юноши.
Тутмос остался один, все еще не понимая, что с ним произошло. Вокруг шла работа, слышался шум, возгласы людей, уже не обращенные к нему. Тутмос сжимал в руках плитку с рисунком. Неужели он так хорошо получился, что даже заслуживает похвалы? А доволен ли он сам? Рядом с юношей возвышалась большая статуя царя во весь рост. Она отбрасывала гигантскую тень на пол храма. Какая длинная тень! О небо, сколько же прошло времени? Что скажет старый мастер?
Когда Тутмос торопливо покидал храм, один из мастеровых догнал его и спросил:
– Знаешь ли ты, кто с тобой разговаривал? – Так как Тутмос не ответил, незнакомец продолжал: – Это сам Бак! Да, Бак, главный скульптор царя. Ему нужны люди!
– Наверно, ему трудно их найти, – сказал Тутмос.
– Напрасно ты так думаешь! Не всякий годится для работы здесь! Скольких людей Бак уже выгнал! Каменосечцев, которые способны лишь выбивать долотом по уже готовому рисунку, он, конечно, найдет достаточно. Ему не нужны и художники, придерживающиеся старых правил. А рисовать по-новому, так, как этого хочет наш царь, умеет не всякий!
– Ну… а что хочет царь?
Хотя Тутмос очень торопился, он не мог удержаться, чтобы не задать этот вопрос. Он даже остановился и внимательно посмотрел на собеседника.
– Царь хочет видеть правду! – ответил тот, четко и медленно произнося слова. – Он желает, чтобы мы высекли правду из камня!
Никогда в жизни ничто не производило на юношу такого впечатления, как эти слова. Но ему надо было спешить. Он не мог продолжать разговор, которому – он это хорошо знал – не будет конца!
Тутмос лишь спросил:
– Кто ты? И как я мог бы тебя найти?
– Меня зовут Ипу. Я живу в доме подмастерьев, у главного скульптора царя.
– На этом берегу реки?
– Да, на этом.
– А я живу на западном берегу. Но может быть… когда-нибудь мы снова увидимся!
Всю дорогу домой Тутмос придумывал, что он скажет старому мастеру в свое оправдание. Это же неслыханно, чтобы подмастерье самовольно бросил работу! А ведь он понадеялся на быстроту своих ног! Он думал, что со своими здоровыми ногами опередит хромого Иути, придет к гробнице третьего пророка вовремя и к приходу своего мастера будет там работать так, словно он никуда и не отлучался.
Но теперь надежды на это не оставалось. Может быть, сын рыбака уже потерял терпение и давно переплыл на ту сторону реки. Тогда ему придется побегать по берегу взад и вперед, прежде чем кто-нибудь согласится взять его на ту сторону «за спасибо».
Книги Элизабет Херинг рассказывают о времени правления женщины-фараона Хатшепсут (XV в. до н. э.), а также о времени религиозных реформ фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), происходивших через сто лет после царствования Хатшепсут.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.
Роман — своеобразное завещание своему народу немецкого писателя-демократа Роберта Швейхеля. Роман-хроника о Великой крестьянской войне 1525 года, главным героем которого является восставший народ. Швейхель очень точно, до мельчайших подробностей следует за документальными данными. Он использует ряд летописей и документов того времени, а также книгу Циммермана «История Крестьянской войны в Германии», которую Энгельс недаром назвал «похвальным исключением из немецких идеалистических исторических произведений».
В романе известного филиппинского писателя Хосе Рисаля (1861–1896) «Не прикасайся ко мне» повествуется о владычестве испанцев на Филиппинах, о трагической судьбе филиппинского народа, изнемогающего под игом испанских колонизаторов и католической церкви.Судьба главного героя романа — Крисостомо Ибарры — во многом повторяет жизнь самого автора — Хосе Рисаля, национального героя Филиппин.
Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X-XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе.