Ватутин - [57]

— Что ты меня так рассматриваешь? — спросил Николай Федорович у жены.

— Да выглядишь ты неважно. Почернел, постарел. Ведь даже не высыпаешься, не говоря об отдыхе. Уж не болен ли?

— Ну, стареть нам не положено, а выгляжу очень даже хорошо, худеть надо. Вот освободимся немного — займусь вплотную физкультурой. Одной зарядки мало. Можешь насчет здоровья не беспокоиться.

Но Татьяну Романовну бодрые речи мужа не успокаивали. Она еще помнила Ростов, когда больной брюшным тифом Ватутин ходил трое суток на службу. А совсем недавно он едва не погиб от аппендицита. Приступы начались еще в конце прошлого года, но даже после двух особенно тяжелых Николай Федорович отказывался от операции, ссылаясь на нехватку времени. После третьего приступа, который случился рано утром, Ватутин поклялся жене, что заедет перед работой в госпиталь, но, конечно, и не подумал этого сделать. Пришлось Татьяне Романовне звонить старому заслуженному хирургу В.Ф. Мандрыке. Тот сам примчался в Генеральный штаб, выдворил из приемной и кабинета Ватутина всех посетителей и потребовал, чтобы Николай Федорович немедленно с ним вместе отправился в госпиталь на операцию, и через несколько часов Ватутин очутился на операционном столе.

— Даже я, старый хирург, удивляюсь, как он мог работать с приступами такой боли, — сказал Мандрыка в тот же день Татьяне Романовне.

Сейчас, глядя на улыбающееся лицо мужа, Татьяна Романовна мысленно перебирала в памяти все перипетии их совместной жизни, радости и огорчения.

— Ладно уж, верю, что здоров, — сказала она наконец. — Завтра, а точнее, сегодня опять рано вставать.

— Жуков разрешил в это воскресенье отдохнуть. Поедем за город, на Пахру, возьмем детей, покупаемся, позагораем...

Разговор этот происходил в ночь на 21 июня 1941 года.

В предвкушении завтрашнего отдыха Николай Федорович старался решить как можно больше вопросов. С начальником Генерального штаба за день встречались раза четыре, и вечерний вызов к Жукову не показался неожиданным. Вид у Георгия Константиновича был встревоженный.

— Звонил Пуркаев (начальник штаба Киевского военного округа. — С.К.), — сказал Жуков. — Докладывает, что к нашим пограничникам перебежал немецкий фельдфебель. Немец утверждает, что войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется завтра утром... Я уже доложил об этом товарищу Сталину и наркому обороны. Приказано прибыть с Тимошенко в Кремль. Ты поедешь с нами. До того времени, как Тимошенко за нами заедет, давай набросаем проект директивы войскам. В ней надо указать только самое главное.

— Думаю, надо немедленно приводить войска в полную боевую готовность, занять боевые позиции, рассредоточить авиацию и начать выдвижение резервов.

— Да-да, давай думать...

Когда раздался звонок наркома, проект директивы был готов. Тимошенко быстро прочитал его и согласился с текстом.

В машине некоторое время все молчали.

— Это же война! — не выдержал Николай Федорович.

— Да, война, — почти одновременно ответили Тимошенко и Жуков. — Надо во что бы то ни стало добиться у товарища Сталина разрешения о приведении войск в полную боевую готовность, — добавил Георгий Константинович, и все молча согласились с ним.

Сталин встретил генералов один, был встревожен и озабочен.

— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он резко.

— Нет, — ответил Тимошенко, — мы считаем, что перебежчик говорит правду.

В кабинет тихо входили члены Политбюро. Сталин быстро и коротко проинформировал их и, помолчав, спросил:

— Что будем делать?

В кабинете воцарилась продолжительная тишина, которую нарушил Тимошенко:

— Предлагаю немедленно дать директиву войскам о приведении приграничных округов в полную боевую готовность.

— Читайте! — сказал Сталин.

Георгий Константинович сделал шаг вперед и, раскрыв папку, прочитал проект директивы. Сразу же заговорил Сталин:

— Такую директиву сейчас давать преждевременно. Может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.

Николай Федорович хотел запротестовать, но под тяжелым взглядом Сталина понял, что его решение окончательное. Жуков кивнул ему, и они быстро вышли в приемную. Разложив на столе бумаги, Ватутин быстро набрасывал новый текст. Георгий Константинович сразу поправлял и уточнял некоторые детали.

Новый проект директивы Сталин выслушал спокойно, взял текст, сам еще раз прочитал его и, внеся некоторые поправки, передал на подпись наркому. Текст директивы гласил:

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.

1. В течение 22—23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.