Ватутин - [38]

«Кому верить?» — в сотый раз задавал себе вопрос Николай Федорович, вглядываясь в пролетавшую мимо вагонных стекол темноту.

В штабе округа царила та же растерянность и подавленность. Только что прошли массовые аресты. Вакантные должности занимали вновь прибывшие командиры, зачастую даже не представлявшие, чем им придется заниматься. Обстановка усугублялась атмосферой всеобщей подозрительности. В этих условиях необходимо было отбросить все сомнения и, засучив рукава, браться за дело. Ватутин так и поступил, принявшись, по сути, за формирование нового коллектива. Приходилось учить людей штабной работе, возвращать им веру в свои силы, способности. Во многом его стараниями в штабе создавалась по-настоящему рабочая, творческая обстановка.

Вот выдержки из аттестации, полученной им в то время: «Товарищ Ватутин Н.Ф. идеологически устойчив, морально выдержанный, бдительный, беззаветно предан делу Ленина-Сталина и социалистической Родины. Умеет хранить военную тайну. Активно боролся с врагами народа и провел большую работу по ликвидации последствий вредительства. В партийно-политической работе принимает самое активное участие. Связан с массой, чутко относится к нуждам и запросам командного состава и красноармейцев. Правильно нацеливает и мобилизует парторганизацию и командный состав на выполнение поставленных задач».

Относительно активной борьбы с врагами народа в архивных материалах данных не обнаружено. Видимо, эта фраза являлась обязательным атрибутом и служила пропуском на благонадежность, ибо повторяется во всех без исключения аттестациях того времени.

Да и некогда уже было заниматься врагами народа. Даже Сталин, зная, насколько обескровлена армия в преддверии большой войны, беспокоился, с какими военачальниками встретит суровые испытания. И хотя оставался верен своему принципу — незаменимых людей нет, начал исподволь приглядываться к оставшимся кадрам, брать на заметку людей для будущего выдвижения. Так постепенно его пристальное внимание стали ощущать на себе Жуков, Павлов, Конев, Попов, Мерецков, Василевский, Ватутин и другие. В армию в срочном порядке возвратили некоторых еще не сломленных пытками репрессированных военачальников. Они помогли молодежи поднять армию. Не будь их, трудно сказать, с какими бы итогами кончилась смертельная схватка с фашизмом.

НАКАНУНЕ

В конце 1938 года комбриг Ватутин назначается начальником штаба Киевского Особого военного округа. Название особых получили тогда все западные приграничные округа. Войска таких округов должны были отличаться особенно высокой боевой готовностью. В округе знали, что Ватутин сам готовит и проводит учения, а значит, следует ожидать всяких неожиданностей и новшеств. Знали, что энергичный, всезнающий начальник штаба потребует самостоятельных, оригинальных решений, что обстановка на учебном поле будет приближена к боевой.

Ватутин любил поднимать войска и штабы по боевой тревоге с непременным выводом их в поле. В работе штаба округа он не терпел волокиты, формализма и бюрократизма. Сам работал оперативно и четко. В разговоре с подчиненными он был неизменно спокоен, корректен, не торопил их, не одергивал, терпеливо объяснял непонятное, показывал, учил. Все это поднимало его авторитет, вызывало не только уважение к нему, но и любовь. Вместе с тем войска чувствовали, что штаб округа возглавил энергичный, требовательный, высокообразованный начальник.

1938 год начался с аншлюсса Австрии. Гитлер исподволь готовил эту акцию. 4 февраля в результате реорганизации руководства рейха и вермахта он сосредоточил в своих руках функции главы государства и верховного главнокомандующего. В феврале он приглашает к себе в резиденцию в Берхтесгаден австрийского канцлера Шушнига и, шантажируя готовностью немецкой армии к вторжению в Австрию, вынуждает его подписать протокол, который предусматривал контроль Германии над внешней политикой Австрии, легализацию нацистской партии в стране и предоставление ее функционерам ключевых позиций в правительстве.

Фактически это означало конец независимости Австрии. Австрийский народ, возмущенный планом присоединения к Германии, выступил с требованием плебисцита. Гитлер вновь пригрозил вторжением, а когда австрийское правительство обратилось за помощью к Англии и Франции, то получило отказ и уже 11 марта капитулировало. На следующий день вермахт перешел австрийскую границу, а 14 марта Гитлер подписал указ об объявлении Австрии провинцией рейха. Проведенный через месяц референдум был полностью фальсифицирован нацистами. Впрочем, западные державы не стали дожидаться его и признали захват Австрии законным, сделав вид, что не заметили исчезновения независимого государства.

Протестовало только правительство СССР. Гитлер же еще более уверовал в свою безнаказанность. Территория Германии увеличилась на 17 процентов, население — почти на 7 миллионов человек. Австрийская экономика была полностью подчинена интересам Германии.

Через месяц с небольшим Европу вновь охватила тревога, связанная с угрозой германского вторжения в Чехословакию. Сначала Гитлер, опираясь на пятую колонну в стране, хотел повторить австрийский вариант, хотя имел наготове план внезапного нападения «Грюн». Но он побаивался, что Чехословакию поддержат союзники, а воевать с коалицией стран Германия была не в состоянии. Поэтому он очень надеялся на интриги, угрозы, подрывную деятельность. Кроме того, Гитлер не сомневался, что Запад все же отдаст ему Чехословакию. Правда, сначала эта уверенность несколько поколебалась. Чехословацкое правительство объявило частичную мобилизацию — под ружье встало более 180 тысяч человек, которые вместе с регулярной армией заняли первоклассные укрепления в пограничных районах. Чехословакия могла рассчитывать и на Советский Союз, с которым была связана дружественным договором, на Англию, Францию, Польшу. Казалось бы, позиция твердая, но никто из этих стран, за исключением СССР, не думал протянуть руку помощи Чехословакии. Более того, стремились помешать ее оказанию. Так, польский посол во Франции Лукисевич заверял американского посла Буллита, что Польша немедленно объявит войну Советскому Союзу, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии, и что советские самолеты, если они появятся над Польшей по пути в Чехословакию, тотчас же будут атакованы польской авиацией.