Васюта Родимова - [3]

Шрифт
Интервал

Съ этими словами старушка быстро вышла во дворъ. Васюта слыхала, какъ кто-то ругался и кричалъ на мать, какъ мать что-то говорила въ отвѣтъ, — и не могла двинуться съ мѣста… Сначала хотѣла бѣжать, но почему-то осталась въ комнатѣ. Она догадалась, что на крыльцо поднялось нѣсколько человѣкъ, повидимому тяжелыхъ и рослыхъ — такъ сильно скрипѣли подъ ними доски, — а черезъ минуту, при свѣтѣ зажженной матерью «маслёнки», — увидѣла впервые тѣхъ, кого знала только по разсказамъ отца…

— А-а… Да тутъ и барышня! — сказалъ одинъ изъ вошедшихъ. — Чего же ты, старуха, говорила, что ты одна?

— Вотъ, значитъ, и подводчикъ есть, — засмѣялся другой. — Такъ и запишемъ…

— Ну, — обратился къ Ѳедотьевнѣ первый, очевидно старшій. — А гдѣ же хозяинъ? Къ кадетамъ, смотри, ушелъ?

— Не знаю я ничего, — сказала Ѳедотьевна. — Мужа моего съ недѣлю какъ нѣту дома… Уѣхалъ въ станицу и доси не ворочался…

— Ну, ладно… Чортъ съ нимъ… А лошади есть?

— Есть.

— Сколько?

— Три…

— А повозка?

— И повозка есть…

— Пойди, — обратился старшій къ одному изъ товарищей», — и прикажи ребятамъ запрягать повозку парой лошадей… Когда запрягуть — пусть скажутъ… Гдѣ хомуты-то? — спросилъ онъ Ѳедотьевну…

— Въ амбарѣ… Вотъ, ключъ… — Ѳедотьевна сняла съ гвоздика ключъ и подала его старшему… Тотъ передалъ его товарищамъ, и всѣ они сейчасъ же вышли во дворъ.

Ѳедотьевна подошла къ Васютѣ, обняла ее и сказала:

— Пускай все заберутъ, лишь бы тебя не трогали…

Минутъ черезъ 20 передъ крыльцомъ стояла бричка, запряженная парой лошадей и нагружанная почти до-верху мѣшками съ пшеницей… «Товарищи» курили папиросы и шутили. Старшій же и еще 2-е вошли въ домъ…

— Ну, красавица, одѣвайся, — обратился одинъ изъ нихъ прямо къ Васютѣ… — Ты довезешь пшеницу до станицы….

— Она больная! — сказала Ѳедотьевна.

— Цыцъ! — крикнулъ старшій. — Сами знаемъ… одѣвайся живѣй! — приказалъ онъ грубо Васютѣ.

Васюта неторопливо одѣлась. Она дрожала и боялась бы не заплакать…

— Ой, горюшко мое, Васюточка, дѣточка, родная! — заголосила вдругъ во весь голосъ Ѳедотьевна. — Загубятъ они тебя, окаянные… Завезутъ далеко отъ меня и не буду я знать, что съ тобою.

«Товарищамъ» стало не по себѣ.

— Ну, будетъ, будетъ, бабка, — примирительнымъ тономъ сказалъ старшій. — Никто твою дочь губить не-будетъ. Довезетъ она хлѣбъ до станицы и вернется.

— Брешете, окаянные, брешете, ироды! — истерично вскрикнула Ѳедотьевна и какъ снопъ повалилась на полъ.

* * *

Черезъ минуту подвода, управляемая плачущей Васютой, выѣхала со двора. Въ комнатѣ, гдѣ лежала разбитая параличемъ Ѳедотьевна, нещадно чадила «маслёнка»… Въ выбитое стекло врывалась струя свѣжаго ночного воздуха… Въ углу за печкой «затурчалъ» неугомонный сверчокъ… Громко и ожесточенно залаялъ въ пустой слѣдъ «Черкесъ», выползшій послѣ ухода большевиковъ изъ-подъ амбара…

III

Большевики отступали. Отступали они поспѣшно, небольшими группами, причемъ каждая группа при отступленіи была предоставлена самой себѣ… «Комиссары», еще за день до рѣшительнаго пораженія своей «гвардіи», усѣлись въ автомобили или «реквизированные» (вѣрнѣй — награбленные) экипажи, сдѣлали необходимыя распоряженія своимъ замѣстителямъ и скорехонько уѣхали «въ штабъ арміи», куда ихъ «экстренно>-вызывалъ «товарищъ-главковерхъ», якобы на какое-то «чрезвычайное военное совѣщаніе». Понятно, конечно, что «доблестная красная гвардія» не смогла устоять противъ напора казаковъ и покатилась назадъ— да такъ быстро, что казаки не успѣвали нагонятьее… «Отступала» вмѣстѣ съ красноармейскимъ обозомъ и знакомая намъ дѣвушка — Васюта Родимова. Вотъ уже вторая недѣля пошла, какъ она правитъ въ обозѣ парой родительскихъ коней и ждетъ не дождется когда, наконецъ, казаки освободятъ ее изъ проклятаго плѣна. Сколько пришлось пережить бѣдной Васютѣ за эту недѣлю невольной службы у красныхъ!.. По пріѣздѣ въ станицу ей, перво-наперво, пришлось долго дожидаться, когда «товарищи» разгрузятъ ея бричку. Она попыталась было отпроситься домой, но красногвардеецъ, къ которому она обратилась съ вопросомъ: можно ли ѣхать на хуторъ, — удивленно взглянулъ на нее и сказалъ:

— Нѣ-тъ — Нельзя… Какъ же это я отпущу тебя, — ты состоишь у насъ на службѣ?

— Но я не хочу служить у васъ! — крикнула поблѣднѣвшая Васюта.

Красногвардеецъ усмѣхнулся, сплюнулъ на сторону и сквозь зубы произнесъ:

— А ты думаешь — мы будемъ спрашивать у тебя — хочёшь ты или не хочешь служить у насъ? Ишь, какая вострая!..

— Погоди… — добавилъ онъ. — Обживешься — по-нравится… Кавалеровъ много… Хоть прудъ пруди..

Васюта опустила голову. Горько раскаивалась она, что нё послушалась ночью матери и не спряталась на хуторѣ. Авось не нашли бы ее «товарищи». Она съ ненавистью поглядѣла на грязныхъ, страшно-некрасивыхъ «кавалеровъ» и рѣшила, при первомъ-же удобномъ случаѣ, во что бы то ни стало, бѣжать… А теперь — не надо «рюмить», надо поддержаться и выжидать.

— Дяденька! — спросила она красноармейца. — А куда-же мнѣ сейчасъ дѣваться?

— А вотъ я покажу куда. Ѣзжай на слѣдующую улицу — спроси тамъ домъ Пучковыхъ. Тамъ стоитъ нашъ обозъ.

Васюта сейчасъ же направилась со своей подводой къ Пучковымъ. Было уже утро… Станица про-снулась. Бабы доили коровъ и готовили большевикамъ завтракъ. У двора Пучковыхъ стояло уже подводъ 20. Подводчиками служили бабы помоложе, дѣвки и парни изъ станицы. Васюту нѣкоторые знали и сейчасъ же разсказали ей о положеніи вещей. Обозъ, по приказанію начальника, сегодня же нужно было нагрузить пшеницей и отправить въ тылъ арміи, куда большевики спѣшили вывезти хлѣбъ. Подводчиковъ обѣщали замѣнить на первомъ же хуторѣ, но бабы и дѣвки не вѣрили «товарищамъ» и приготовились къ худшему.


Рекомендуем почитать
Блатные сказочки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сталинщина как духовный феномен

Не научный анализ, а предвзятая вера в то, что советская власть есть продукт российского исторического развития и ничего больше, мешает исследователям усмотреть глубокий перелом, внесенный в Россию Октябрьским переворотом, и то сопротивление, на которое натолкнулась в ней коммунистическая идея…Между тем, как раз это сопротивление, этот конфликт между большевизмом и Россией есть, однако, совершенно очевидный факт. Усмотрение его есть, безусловно, необходимая методологическая предпосылка, а анализ его — важнейшая задача исследования…Безусловно, следует отказаться от тезиса, что деятельность Сталина имеет своей конечной целью добро…Необходимо обеспечить методологическую добросовестность и безупречность исследования.Анализ природы сталинизма с точки зрения его отношения к ценностям составляет методологический фундамент предлагаемого труда…


Серый - цвет надежды

«Все описанные в книге эпизоды действительно имели место. Мне остается только принести извинения перед многотысячными жертвами женских лагерей за те эпизоды, которые я забыла или не успела упомянуть, ограниченная объемом книги. И принести благодарность тем не упомянутым в книге людям, что помогли мне выжить, выйти на свободу, и тем самым — написать мое свидетельство.»Опубликовано на английском, французском, немецком, шведском, финском, датском, норвежском, итальянском, голландском и японском языках.


Русская судьба

Книга «Русская судьба: Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне.» впервые была издана издательством «Посев» в Нью-Йорке в 1989 году. Это мемуары Павла Васильевича Жадана (1901–1975), последнего Георгиевского кавалера (награжден за бои в Северной Таврии), эмигранта и активного члена НТС, отправившегося из эмиграции в Россию для создания «третьей силы» и «независимого свободного русского государства». НТС — Народно Трудовой Союз. Жадан вспоминает жизнь на хуторах Ставропольщины до революции, описывает события Гражданской войны, очевидцем которых он был, время немецкой оккупации в 1941-44 годах и жизнь русской эмиграции в Германии в послевоенные годы.


Антисоветский роман

Известный британский журналист Оуэн Мэтьюз — наполовину русский, и именно о своих русских корнях он написал эту книгу, ставшую мировым бестселлером и переведенную на 22 языка. Мэтьюз учился в Оксфорде, а после работал репортером в горячих точках — от Югославии до Ирака. Значительная часть его карьеры связана с Россией: он много писал о Чечне, работал в The Moscow Times, а ныне возглавляет московское бюро журнала Newsweek.Рассказывая о драматичной судьбе трех поколений своей семьи, Мэтьюз делает особый акцент на необыкновенной истории любви его родителей.


Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

Книга принадлежит к числу тех крайне редких книг, которые, появившись, сразу же входят в сокровищницу политической мысли. Она нужна именно сегодня, благодаря своей актуальности и своим исключительным достоинствам. Её автор сам был номенклатурщиком, позже, после побега на Запад, описал, что у нас творилось в ЦК и в других органах власти: кому какие привилегии полагались, кто на чём ездил, как назначали и как снимали с должности. Прежде всего, книга ясно и логично построена. Шаг за шагом она ведет читателя по разным частям советской системы, не теряя из виду систему в целом.


В стороне от большого света

От издателяИмя Ю.В.Жадовской (1824–1888) появилось в русской литературе в 40-х годах прошлого века. В популярных журналах «Москвитянин» и "Русский вестник", "Библиотека для чтения" были опубликованы ее стихи, которые сразу привлекли внимание критики и читающей публики.Тема романа "В стороне от большого света" и повести «Отсталая» — мир женщины, чувствующей, мечтающей, любящей, надеющейся.


Отсталая

От издателяИмя Ю.В.Жадовской (1824–1888) появилось в русской литературе в 40-х годах прошлого века. В популярных журналах «Москвитянин» и "Русский вестник", "Библиотека для чтения" были опубликованы ее стихи, которые сразу привлекли внимание критики и читающей публики.Тема романа "В стороне от большого света" и повести «Отсталая» — мир женщины, чувствующей, мечтающей, любящей, надеющейся.


Несколько дней

Удивительная история о том, как трое мужчин любили одну женщину, ставшую матерью их общего сына, мальчика со странным именем Зейде.В книге описаны события, происшедшие в одной из деревень Изреэльской долины с двадцатых по пятидесятые годы. Судьбы главных героев повествования — Юдит, матери Зейде, Моше Рабиновича, хмурого вдовца-силача, Глобермана, торговца скотом, обаятельного в своей грубости, и Яакова Шейнфельда, разводившего птиц, ставшего специалистом по свадебным танцам, шитью свадебных платьев и приготовлению свадебных столов ради одной-единственной свадьбы, — оказались фрагментами таинственного узора, полный рисунок которого проясняется лишь на последних страницах книги.Колоритные обитатели деревни — многочисленные родственники, бухгалтер-альбинос, военнопленный итальянец Сальваторе, а также молодая корова Рахель, похожая на бычка, вороны, канарейки, Ангел Смерти, бумажный кораблик, старый зеленый грузовик, золотая коса, обрезанная в детстве, и исполинский эвкалипт — все они являются действующими лицами этого магического узора.«Несколько дней» — одно из наиболее любимых читателями произведений известного израильского писателя Меира Шалева, популярного и почитаемого во всем мире.


Тайна любви

Эти произведения рассказывают о жизни «полусвета» Петербурга, о многих волнующих его проблемах. Герои повествований люди разных социальных слоев: дельцы, артисты, титулованные особы, газетчики, кокотки. Многочисленные любовные интриги, переполненные изображениями мрачных злодейств и роковых страстей происходят на реальном бытовом фоне. Выразительный язык и яркие образы героев привлекут многих читателей.Главные действующие лица романа двое молодых людей: Федор Караулов — «гордость русского медицинского мира» и его давний друг — беспутный разорившийся граф Владимир Белавин.Женившись на состоятельной девушке Конкордии, граф по-прежнему делил свое время между сомнительными друзьями и «артистками любви», иностранными и доморощенными.