Васина Поляна - [53]

Быстро поубавилось грибков, а потом и вовсе они редкостью сделались, не верилось даже, что совсем недавно здесь грибное царство процветало.

Грибов не стало, а машины к деревне все прут и прут. И спецавтобусы, и частники, всякие-разные. И все по грибы.

В то лето с деревенской дорогой беда случилась — выбили ее «МАЗы» да «КамАЗы» — на строящийся животноводческий комплекс стройматериалы буровили, вот и разбили дорогу. Рейсовые автобусы только до края деревни ходили, до «Космоса», — это магазин крайний здесь так прозвали.

И вот однажды доковылял я до этого магазина и стал поджидать автобус.

Вскоре группа женщин-грибников появилась, человек в двадцать. Ведра и корзинки у них были почти пустые, и бабы почему-то сердились и ворчали на сарафанистую добродушного вида толстуху:

— Ну, Николаевна, мы тебе такой культпоход не простим.

— «Белых грибов навалом», «белых грибов навалом», — дразнилась джинсовая молодайка. — Меня Вовчик с грибами ждет, родню пригласил…

Толстая Николаевна пучила глаза, оправдывалась:

— Леня-зять цельный рюкзак отсюда припер.

Женщины были явно из одного рабочего коллектива. И, как я понял из разговоров, работали на какой-то фабрике по производству игрушек.

Одна из женщин заступилась за Николаевну:

— А чего вы, бабоньки, хотите! Сами видели — весь лес машинами да мотоциклами изъезжен. Может, и были грибы, да разве против колес они устоят?

А ведь и правда, подумалось, беда с этими владельцами машин. Ну нет чтобы на обочине ее, окаянную, оставить — в лес рулят. А там забуксует машина, тягача-подмогу зовут. Изроют всё вокруг, испохабят. А потом к озеру же едут отмывать свое сокровище.

Моют свои машины городские у старой пристани. Оттуда водовозки с комплекса воду возят, проторили дорогу, вот и повадились частники машины свои там полоскать.

А местное население почти поголовно озерной водой пользуется.

Я сам видел-слышал, как Иван Федорович Зиновьев стыдил городского машиновладельца:

— Я на этой воде и уху, и кашу варю, а ты… Не машину ты, пакостник, моешь, людей травишь.

Объявления у старой пристани вывешивали: «Кто машину здесь мыть будет — морду набьем». Такие «грозные» бумажки долго не держались — то ли срывали их, то ли ветром уносило. Дольше всех охраняла озеро бумага со словами «Воду портить — грешно!».

Ну, ладно, дорасскажу про тот случай, «грибной». С толстой Николаевной изменения случились. Засуетилась она вдруг, забеспокоилась, с товарками-подругами шептаться начала.

Одна сказала ей:

— Да сбегай вон за горушку, и все дела.

— Далеко ведь, а автобус вот-вот… — егозилась Николаевна.

— Вечно ты, Николаевна, без приключений не обходишься, давай дуй за горушку, а мы автобус задержим.

Только Николаевна скрылась в сосняке, а он уже здесь, автобус.

Открылись двери, и немногочисленные прибывшие пассажиры заторопились вниз вдоль деревни.

Кондукторша пошла проведать магазин, шофер стал обходить автобус, пинать по колесам ботинком.

Женщины волновались за Николаевну, а я-то знал, что до отхода автобуса время еще есть, потому что Сережка Клюкин и Женька Яковлев только-только на горизонте появились. Эти Женька с Сережкой каждый день в Свердловск ездят, на консультации. В институт они готовятся, в лесотехнический.

Ой, уж не знаю, кого в этот институт принимают! Конечно, многие городские абитуриенты химию-физику лучше таватуйских парней знать будут, говорят, теперь очень заботливые-то родители заранее репетиторов нанимают, чтобы сынок-дочка без осечки в институт вскользнули.

Зато Сережка с Женькой сызмальства лес знают. И на подсочке работали, и на посадках, и пожаров за свою жизнь перетушили… Нет для этих пареньков в лесу тайн. Женька Яковлев рядом с нами живет, огород в огород. Насмотрелся-назавидовался я на его знания местного леса: и ягоды и грибы у Яковлевых раньше всех появляются. Никто найти не может, а Женька находит. Сережка Клюкин как-то кедры от пильщиков спас, бобров они с Женькой уже пятый год охраняют…

…Вот и подошли они к автобусу, будущие лесники, — значит, скоро поедем. Уже и шофер за рулем, и кондукторша торжественно провозгласила:

— Обилетимся, товарищи!

Женька с Сережкой передо мной сели.

Купили мы билеты.

А женщины хлопочут-кудахчут:

— Николаевна пропала!

— Товарищ кондуктор, погодите маленько.

Джинсовая молодайка шофера упрашивать кинулась.

А из лесочка, из-за горушки бежит, торопится Николаевна.

Странно как-то бежит, явно что-то в сарафанном подоле тащит. Бежит, спотыкается.

— Чего это с ней? — снова заволновались женщины.

— Николаевна эта вечно без приключений не может.

А Николаевна — вот она. Уже в автобус втиснулась, задыхается:

— Ой, бабоньки! Ой, не могу! — Опустила она подол: — Гляньте-ка! — и посыпались из сарафана белые грибы.

— Там их… пропасть там их, бабоньки! Прав ведь Ленька-то мой оказался. Вылезайте все, айдате за грибами!

И все женщины дружно завыходили из автобуса. Только джинсовая молодайка металась по салону:

— Меня же Вовчик ждет. Не могу я остаться, я же обещала.

— А ты бери, Маринка, мои грибы и езжай спокойно к Вовчику своему, — разрешила Николаевна.

А кондукторша шофера уговаривала:

— Слышь, Митя, останусь я, а? Скажешь там что-нибудь. Четыре пассажира всего, все обилеченные.