Василий III. Иван Грозный - [4]

После ареста заговорщиков Иван III «многих детей боярских велел князь велики в тюрму пометати». Для переворота сторонникам Василия сил не хватило.

На Руси еще не было приказной системы, но были дьяки «в приказе». Эти дьяки получали указания непосредственно от великого князя. Волоколамский летописец записал известие о казни «Федора Страмилова с товарыщи». Дьяк в самом деле был примечательной фигурой среди заговорщиков.

14 февраля 1498 г. Дмитрий Внук в неполные пятнадцать лет был утвержден на великокняжеском престоле после коронации в Успенском соборе Кремля.

Преодоление раздробленности и образование мощного государства создали почву для распространения в русском обществе идеи «Москва-новый Царьград». Как то ни парадоксально, мысль о византийском наследии развивали не «греки» из окружения византийской царевны Софьи, а духовные лица и книжники, близкие ко двору Дмитрия Внука и его матери Елены Волошанки. Митрополит Зосима, которого считали единомышленником Елены, сформулировал новую идею в сочинении «Изложение пасхалии», поданном московскому собору в 1492 г. В похвальном слове самодержцу Ивану III пастырь не упомянул о браке государя с византийской принцессой. В то же время он подчеркнул, что Москва стала новым Константинополем благодаря верности Руси Богу. Сам Бог поставил Ивана III — «нового царя Константина новому граду Константину — Москве и всей Русской земли и иным многим землям государя».

При первом столкновении победа досталась Дмитрию Внуку. Его успех объяснялся многими причинами, и прежде всего позицией Боярской думы.

Приход к власти удельного князя Василия пагубно отразился на карьере многих московских придворных, связавших судьбу с тверской династией. Этот круг лиц на десятилетия сохранил враждебное чувство к Ивану III и Софье. В 1524 г. придворный Ивана III и Беринь-Беклемишев жаловался греку-книжнику: как пришла сюда Софья «с вашими греки, так наша земля замешалася и пришли нестроениа великие».

Своеобразную интерпретацию идея византийского наследия получила в позднем сочинении XVI в. — «Сказании о князьях Владимирских». Согласно «Сказанию», киевский князь Владимир Мономах совершил победоносный поход на Константинополь и принудил своего деда императора Константина Мономаха отдать ему царский венец («шапку Мономаха») и другие регалии. (В действительности князю Владимиру едва исполнилось два года, когда умер его дед, и киевский князь никогда не ходил на Царьград.) Фантастическая ситуация, описанная автором «Сказания», напоминала реальную ситуацию, сложившуюся в Москве в 1498 г. Дмитрий Внук получил «шапку Мономаха» из рук деда Ивана III, как Мономах — из рук деда Константина. Все симпатии автора «Сказания» на стороне внука. Владимир-внук послал воинов, которые разорили окрестности Константинополя, и малодушный Константин снял с головы своей венец и послал внуку с мольбой о мире и любви, чтобы весь православный люд стал под власть «нашего царства (Византийской империи. — Р.С.) и твоего (Владимира Мономаха. — Р.С.) великого самодержавъства великиа Русиа». Предание о «шапке Мономаха» доказывало, что русские великие князья породнились с византийской династией задолго до греческого брака Ивана III и родство было скреплено передачей им царских регалий. Отсюда следовало, что правом на трон обладал старший прапраправнук Мономаха, тогда как греческое родство удельного князя Василия не имело значения.

История московской короны такова. Уже Иван I Калита завещал наследнику парадные одежды («порты») — кафтан, расшитый жемчугом, и «шапку золотную». Шапка не была владимирской короной, так как московские князья могли распоряжаться только своим венцом, тогда как владимирской короной распоряжалась Орда. Василий II завещал Ивану III крест Петра-чудотворца и шапку, которую он в отличие от предков не назвал «золотой». Иван III впервые мог распорядиться русской короной без оглядки на хана. Но он благословил Василия III крестом Петра, ни слова не упомянув об отцовской «шапке». Как видно, вопрос о регалиях не приобрел актуальности в начале XVI в.

Царские регалии были впервые подробно описаны австрийским послом Сигизмундом Герберштейном. В кремлевском дворце посол видел Василия III в парадной шапке: «Наша шляпа, латинское pileus, на их языке называется Шапкой; ее носил Владимир Мономах и оставил ее украшенную жемчугом, а также нарядно убранную золотыми бляшками, которые, извиваясь кругом, часто колыхались при движении».

В другом случае Василий III пригласил посла для неофициальной беседы на охоту. На этот раз на голове у него был другой колпак, или корона: «Этот Кропак с обеих сторон, и сзади, и спереди, имел как бы ожерелья (monilia), из которых золотые пластинки направлялись ввысь, наподобие перьев, и, сгибаясь, развевались вверх и вниз».

Ни одна из описанных шапок нисколько не похожа на сохранившуюся до наших дней шапку Мономаха.

Вопрос о регалиях приобрел актуальность, когда бояре решили короновать сына Василия III царским венцом.

В Древней Руси князья старались получить порты (парадное одеяние) из гардероба византийского царя. После падения Византийской империи русские стали титуловать царским титулом ханов Золотой Орды. Массивная золотая основа колпака — шапки Мономаха — была изготовлена за пределами Руси примерно в XIII в. Она, как полагают, была приобретена в Орде и привезена в Москву, где попала в руки тамошних ювелиров. Наличие регалий или их частей подтверждало законность коронации царя.