Василий Храбрый - [8]

– Это правда, святой отец, – улыбнулся князь Олег. – Пусть тогда все будет, как при моем батюшке! Нечего этому почтенному купцу морочить нам голову! Без того немало дел!

– Тогда подпиши, сын мой, эту грамотку, – улыбнулся отец Арсений, вставший со скамьи, располагавшейся напротив княжеского кресла, и протянул князю небольшой лист пергамента. – И покончим с этим делом!

– Хорошо, святой отец, – кивнул головой князь Олег и, вытащив из ящика стола длинное гусиное перо, обмакнул его тонкий заостренный кончик в склянку с чернилами.

– А теперь, владыка – сказал князь, когда епископ спрятал в рукав подписанную грамоту, – я хочу поговорить с тобой о городских делах. Ко мне приходила та славная красавица Домена Вырвидубовна и просила себе земли под избу…И я решил отдать ей охотничий терем покойного батюшки с землей. Пусть она там живет как вольная хозяйка со своими сыновьями…Я не обижу зазнобу моего батюшки и ее детей! Надо бы также послать славных наставников-дядек к тем непотребным сыновьям моего батюшки, чтобы они учились боевому искусству и книжному знанию…

– Ты очень добр, сын мой, как Божий голубь! – сказал с улыбкой черниговский епископ. – Как справедливо решил это непростое дело! Береги семя своего батюшки, потому как оно упало на благодатную землю! Та славная женка Домена пусть и была невенчанной зазнобой твоего батюшки, однако эта красавица очень любила нашего князя Романа Михалыча и принесла ему радость-утешение…Домена набожна, почтительна к священникам и православной вере, бывает, как подобает, на исповеди, приносит нашей святой церкви жертвенные подарки. И ее родственники – тоже почтенные люди! А ее братец, еще только стал отроком, но уже подает большие надежды! У него такое славное имя! Нафанаил! Он может в будущем стать православным священником и сохранит это имя при получении сана! Конечно, если это благословит наш Господь!

– Неужели? – воскликнул, почувствовав живой интерес, князь Олег. – Значит, этот младенец любит нашего Господа и православную веру?

– Именно так, сын мой! – весело ответил отец Арсений. – Он всем сердцем привязан к Господу и нашей святой вере! Я приставил к нему наставником отца Михаила, которого назначил этой весной настоятелем Покровской церкви…Отец Михаил тоже его очень хвалит при каждой со мной встрече и прочит в Божьи слуги…Однако я тут заговорился, великий князь, и забыл рассказать еще об одном деле. Пришла весть, что смоленские князья ходили в поганый Сарай к самому царю Тохтэ. И татарский царь пожаловал князю Александру Глебычу Смоленск, как законную вотчину! А его сыну Василию дал прозвище «Храбрый»!

– За что же он оказал моему племяннику такую честь? – удивился князь Олег. – Неужели этот молодой княжич сумел отличиться перед великим царем?

– Этот Василий высказал, как мне по секрету сообщил один сарайский человек тамошнего владыки, много гневных слов о царе Ногае и прилюдно просил жестоко его наказать за смерть твоего батюшки Романа Михалыча! Для этого надо немало храбрости!

– Вот молодец славный княжич Василий! – сказал, не скрывая радости, князь Олег. – Вот кого надо звать сюда в Брянск на княженье! Есть, слава Господу, моя замена на этом бренном «столе»! Я не один раз говорил об этом с батюшкой!

– Что ты, сын мой! – испугался владыка. – Этого не надо! Сам посиди на своем «столе»! Это место – только для тебя! Разве ты не знаешь, что ни один твой дядька не пожелал черниговский «стол»? Ни Мстислав Карачевский, ни Симеон Глуховский! Все отказались от такой чести, приятной на словах, но тягостной в делах! Великокняжеская доля – не сладкий мед, но тяжелое бремя! В этом тоже заключается служба нашему господу Богу!

– Ох, святой отец, лучше бы Господь освободил меня от этого бремени и привел в лоно нашей святой церкви! – сказал с грустью князь Олег. – Тяжела для меня эта княжеская шапка! Лучше лечь в святую землю! Даже покойнику в гробу лучше, чем мне на княжеском «столе»! Вот уже почти ничего не решили, а мне от этих слов стало плохо! А вечером еще сидеть на суде…Лучше бы отслужить в святости вечерню или провести время в благостных молитвах…А может, освободишь меня, владыка, от этого суда? Разве вы сами с боярами не справитесь?

– Ну, если так, великий князь, и ты хочешь помолиться Господу, – улыбнулся отец Арсений, – тогда не томи свое жаркое сердце! Нам не впервой вести твой княжеский суд! Тогда пойду к твоим боярам и посоветуюсь с ними, как нам без тебя судить, чтобы не было ущерба ни правде, ни совести перед нашим Господом!

ГЛАВА 4 ЛЮБИМЫЙ ЗЯТЬ НОГАЯ

– Уху-ху!!! – кричали татары, ударяя колотушками по звонким медным пластинам, подвешенным к лошадиным шеям. Степь гудела и гремела от криков Ногаевых воинов и звона металла: великий темник развлекался облавной охотой.

Сам Ногай, постаревший и ожиревший, медленно ехал в окружении верных людей и телохранителей. В последнее время татарский воевода сильно обленился: в военные походы не ходил, поскольку уже давно «замирил» соседние народы, платившие ему дань, на прогулки в родные степи почти не выезжал и больше пребывал в своей большой зеленой юрте, где возлежал среди жен и наложниц.