Ваше Благородие - [73]

– Спасибо, Курт, – обнял его Лёшка, – спасибо тебе за такой царский подарок, брат.

– Это подарил дед, – покачал тот головой. – Он хорошо думать о тебе, Алексей. У тебя уже есть свой штуцер, я это видеть. Давай этот только хороший стрелок, – и он погладил красивое ореховое ложе. – И себе я тоже свой личный штуцер взять, ты же не будешь против, командир?

– Да я-то только рад буду, – улыбнулся Егоров. – Теперь у нас четырнадцать штуцеров в команде собралось, это я не считаю ещё ту дуру, – и он показал на стоящую у стены большую винтовку, доработанную в своё время дедом.

– Курт, тебе у нас теперь за своего оружейника быть. Будешь доводить его до ума у всех. Хорошее оружие ведь больше турок на тот свет отправит. И ещё нужна твоя помощь в подготовке гренад. Никитич уже притащил два ящика из интендантства, теперь нужно снарядить их по новой. Старый запальный колпачок с фитилем вынимаем, пороховую смесь изнутри убираем, а на её место новый порох с пороховой мякотью и с крупной дробью засыпаем, потом новый фитиль с замедлением 6–7 секунд, колпачок ставим на место, зажимаем им фитиль, а на саму гренаду снаружи наносим толстый слой смолы и клея, и сажаем ещё десятков пять дробин. Всё! Сам справишься? – и Лёшка положил на стол свою гренаду.

Курт внимательно её оглядел и потом задал только один вопрос: – Сколько?

– Восемь десятков нужно, – кивнул головой Лёшка. – Это только если на один выход.

– Корошо, – согласился оружейник. Мне нужен три помощник и все этот деталь: фитиль, гренада, порох, дробь.

Четвёртого октября в ночь сотня Ахтырских гусар с егерской командой на заводных лошадях убыла сопровождать карету с важными бумагами в Браилов. Весь штаб уже знал, насколько важно, чтобы бумаги попали в целости туда, куда нужно, и такой серьёзный конвой вызвал у всех понимание.

Через пять вёрст пути отряд разделился. Карета с одной гусарской полусотней убыла на северо-запад, а вторая полусотня с егерями ушла резко на запад, и уже потом, обогнув Бухарест большим полукругом, она свернула в южном направлении. До рассвета было ещё часов десять, и нужно было успеть преодолеть расстояние перед большим лесным массивом.

– Удачи вам там, Лёха! – пожелал Гущинский. – Через пять дней будем вас обратно ждать.

Командир егерей махнул в ответ рукой, и цепочка фигур скрылась в лесу. До рассвета оставался еще где-то час.

– Тройка Фёдора идёт первая головным дозором в двух десятках шагов от всех. Боковыми тройками идут тройки Потапа и Тимофея. Позади, в арьергарде, прикрывает тройка Трифона. Все идём в полсотни шагов от лесного тракта. Соблюдаем полное молчание и осторожность. Вперёд! – И команда начала движение к крепости.

В конце сентября – начале октября в Валахии среди лесной растительности всё ещё преобладали зелёные цвета. Зелень, конечно, уже не была такой яркой и сочной, как ранее, и, наверное, она уже предчувствовала своё скорое увядание и холода. Но жёлтых и красных тонов пока что ещё здесь было мало, и листва крепко держалась на кустах и деревьях. Для маскировки знающего и понимающего лес человека это было очень удобное время. Первый заслон на пути егеря почувствовали шагов за триста. Сначала пахнуло дымом костра, потом каким-то кислым чужим духом, ну а уже после, подкравшись поближе, Федька разглядел и несколько человек, что лежали под деревьями рядом с дорогой.

– Хитро они прячутся, командир, – шептал цыган. – Не похожи они на привычных турок, как лесовики прямо себя ведут. Сноровки-то, конечно, у них поменьше, чем у наших, но всё равно не степные это уже люди.

– Понятно, – кивнул Лёшка. – Похоже, турки с Балкан албанцев своих подогнали. Слышал я, что есть у них несколько таких отрядов. Ну, значит, будем уходить от дороги и самой чащей теперь дальше пойдём. Лучше полдня потерять на буреломе, чем нам вот эти на хвост насядут.

После этого направление движения с южного сменили на юго-западное, оставив лесной тракт далеко слева. Ночью по такой чащобе идти было невозможно, и, забравшись поглубже, егеря устроились на отдых. Опять были разложены костры разведчиков, на земле растянули пологи, а сверху натянули тенты. Временный лагерь был хорошо замаскирован, только натолкнувшись в упор, можно было понять, что тут вообще кто-то есть. Десять раз прошлись вокруг чуткие Фёдор с Тимохой, ни запаха, ни мелькания искр не было видно, и всё равно всю ночь сторожились двумя дежурными тройками. С рассветом отдохнувшая команда продолжила свой путь вперёд, и уже к следующей ночи она вышла на опушку леса. Здесь чуть было не натолкнулись на второй заслон, выручило то, что в небо в шагах тридцати от передового дозора, как ракета, ушла искра, видать, от треснувшего в костре полена. Обошли это место большим полукругом.

«Хорошо себя сторожат турки, видать, боятся наших дозоров», – подумал Лёшка.

– Всем попрыгать и надеть на себя сетки! – скомандовал он. – Всё, лес кончается, кусты цеплять так уже не будут, так что теперь передвигаемся везде только в ней.

Дальше всю ночь команда бежала в сторону Дуная. Несколько раз в отдалении проскакивали конные отряды, и приходилось порой залегать, дожидаясь, когда они удалятся. К рассвету пахнуло близкой сырой свежестью, и показались обширные поля из тростника. Всё, команда вышла к Дунаю. По Лёшкиному предположению, крепость должна была находиться верстах в трёх-четырёх ниже по течению, а они были примерно в том районе, где, когда-то приняли бой с отходящей поймой реки турецкой кавалерией. Нужно было успеть пройти ещё пару вёрст, иначе с рассветом это будет сделать очень сложно. Невдалеке уже слышался перестук копыт, пасущихся коней, а с берега были видны многочисленные костры. Совсем рядом был огромный турецкий стан.