Ваше Благородие - [52]

«Бах! Бах! Бах!» – громыхнули двенадцать винтовок, и вся башенка разом опустела. Только слетело к её подножию выпавшее из мёртвых рук байрактара знамя, да шлёпнулось грузное тело чорбаджи с зажатой в руках булавой.

В четырёхметровой кладке стены уже были проделаны многочисленные осыпи от русского артогня. Вот к этой-то стене сейчас и приставили несколько лестниц, а по ним сразу же начали карабкаться вверх осаждающие.

– За мной! – прокричал Бестужев и, призывно взмахнув шпагой, первый полез вверх.

«Бах!» – перегнувшийся вниз янычар разрядил в русского офицера пистолет. Подпоручик пошатнулся и слетел вниз. Хлоп! За ним следом слетело и тело турка, подстреленного с подножия бастиона.

– За мной! – подхватил призыв упавшего Лёшка и сам полез вверх.

Егеря действовали так, как до этого не раз уже тренировались на многочисленных учениях. Фитиль гренады поджечь, раз, два, три считаем, а потом её в проём стены Наа! «Бабах! Бабах! Бабах!» – разорвались доработанные ранее в Бухаресте гранаты. А из-за этих стен сейчас несся истошный визг и вой.

– Вперёд, братцы! – особая команда, расчистив себе дорогу, взошла первой на крепостной бастион! А с самой высокой башни, встав в полный рост, отбивал барабанную дробь сигнал «на штурм!» барабанщик особой команды егерей Сергей Гусев. И слышалась эта дробь с высоты башни на целую версту.

– Урааа! – разнесся снизу рёв штурмовых колонн. – Наши бастион взяли, круши турок! – и гренадёры с удвоенной яростью ударили в штыки.

В это самое время кавалерия Второй армии под командованием генерал-майора Прозоровского обошла Перекопский вал по флангу через Азовский мелководный Сиваш и зашла в тыл за крепостные сооружения. Развернувшись, она организованно отразила атаку татарской конницы, а затем преследовала бегущих на протяжении 20 вёрст.

Егеря, зацепившись «когтями и зубами» за камни, держались внутри бастионов, отбиваясь в их боковых переходах от наседающих со всех сторон турок. «Бах! Бах!» – один за другим разрядил свои пистолеты Лёшка. Двое из набегающих янычар упали на пол, а он, выхватив саблю, начал рубиться, прикрывая проход на башню. Раз за разом отбивал он удары янычарских ятаганов и уже отступал, не в силах сдержать их яростного напора.

– Командир, пригнись! В сторону! – крикнул позади Тимофей.

Лёшка отпрянул за арку, и трое его фузейщиков ударили залпом в выскакивающих из прохода турок.

– Раз, два, три, – считал Егоров и резко метнул туда же последнюю свою гренаду.

«Бабах!» – прогремел близкий взрыв, выбивая облако каменной крошки, пыли и окутывая проход пороховой гарью. «Вжик!» – и один из осколков, с визгом отрикошетив от стены, срезал ему кожу на щеке.

– Там-тара-дам, там-тара-дам, там-тара-дам-там-там-там-там! – бил сигнальной дробью русский барабан на крепостной башне, призывая на штурм русских солдат. Волна гренадёров перехлестнула через вал и влетела на крепостные стены. Всё, теперь штурмующих было уже не остановить.

Гарнизон крепости, увидев, что он отрезан от основных своих сил русской кавалерией, их союзники татары сбежали, а внутри бастионов уже кипит рукопашный бой, запросил о сдаче на милость победителей.

Потери у турок и татар составили более 1200 человек, потери у русских – 31 убитый и 135 раненых. На валу и в крепости было захвачено 178 пушек и 17 знамён.

Раненым оказывали помощь тут же у подножия бастиона, перевязывали и накладывали шины из подручных расщепленных досок, стянутых обрывками холстины, поили водой перед отправкой в лазарет.

У особой команды был один убитый из недавнего пополнения, егерь Касьян, перешедший в команду из Новгородского пехотного. Из восьми раненых одного пришлось поместить на лечение, остальные с лёгкими ранениями решили идти с командой. Туда же, в лазарет отнесли и Черниговского подпоручика. Пистолетная пуля пробила мышцы руки и сломала ему плечевую кость.

– Эх, не повезло мне сегодня, Лёшка, – кручинился Бестужев. – Не смог я увернуться от этого турка. И откуда он только вынырнул гад.

– Ничего, Алексей, не переживай, подлечишься вот в лазарете. Ещё будут у тебя подвиги. Ты, главное, за костью гляди, чтобы всё срослось ровно. Пусть постоянно всё на жёсткой повязке будет, чтобы ничего не шевелилось даже, – поучал товарища Егоров. – Подожди, выбьем турок отовсюду, и я тебя навещу.

Всего день был дан войскам для отдыха и для приведения себя в порядок.

Главные силы турок бежали в Кафу (Феодосию), хан Селим-Герай, испугавшись сначала, сам прислал Долгорукову предложение о мире, но по мере продвижения русских войск по полуострову он сел на турецкий корабль и, бросив свои войска, скрылся в Стамбуле.

Отдельный отряд генерал-майора князя Щербатова, наступавший в это время от Генеческа по Арбатской косе, 18 июня захватил турецкую крепость Арабат, затем, отбив 20 июня контратаку татар, и уже 21 июня безо всякого сопротивления взял города Керчь и Еникале. Общие потери отряда Щербатова были всего 13 человек убитыми и 45 ранеными. Потери же у татар составили более пяти с половиной сотен.

22 июня отряд генерал-майора Брауна двинулся в направлении Кафы, куда уже отступили основные силы турок. Этим своим манёвром он прикрывал тыл главных сил князя Долгорукова, давая ему возможность сосредоточиться на самом штурме города. До 60 тысяч татар с 24 по 29 июня непрерывно пытались атаковать идущий отряд Брауна, но все их атаки были безрезультатны. Всего лишь двух с половиной тысячный русский отряд смог отбиться от многократно превосходящего его числом противника. При этом русскими было потеряно всего 7 человек убитыми и 8 ранеными, и это против несколько сотен убитых у такого многочисленного противника!