Ваша собака. Воспитание и уход - [5]

При выведении служебных и охотничьих пород отбирались в первую очередь собаки с определенными физическими, психическими и интеллектуальными возможностями. Характер каждой такой породы целенаправленно формировался «под задачу». Еще сто лет назад заводчики собак обращали внимание на внешние признаки, на экстерьер, только постольку, поскольку эти признаки были связаны с рабочими качествами собаки. Например, в наше время русскую псовую борзую с короткой, низко поставленной «волчьей» шеей хорошие заводчики не пустят в разведение просто потому, что такая шея не отвечает стандарту породы. При этом многие не задаются вопросом, а чем длинная шея лучше короткой? Таков стандарт, и точка. Однако около двухсот лет назад, когда борзые были еще настоящими охотничьими собаками, единого стандарта не существовало, а существовало несколько форм борзых. И для некоторых из них, например для густопсовых[1], была характерна как раз короткая шея. Судя по египетским и ассирийским рисункам, и древние борзые не имели длинной шеи. Когда борзая работает по газели (а именно газели и олени были специальностью древних борзых) или по волку, то есть в схватке с тяжелым, сильным противником, мощная «волчья» шея – преимущество. Но при работе по верткой лисе, а тем более по зайцу борзая с короткой шеей оказывается «непоимиста». Когда во второй половине XIX столетия заяц и лиса стали главным объектом псовой охоты, охотники начали отдавать предпочтение длинношеим собакам и именно эта форма, уже в ХХ веке, попала в стандарт.

Лет сорок назад туркмены Центральных Каракумов наперечет знали выдающихся овчарок и их ближайших предков, за щенка от такой собаки давали верблюда, что равнялось приблизительно тысяче рублей, и это было значительно больше, чем тысяча долларов в наши дни. Точно так же, скажем, в Якутии каждая выдающаяся лайка была известна на весьма обширной территории. При мне за такого знаменитого кобеля по кличке Оллара предлагали двести рублей и пилу «Дружба» – совершенно немыслимая по тем временам плата, на что хозяин только ухмыльнулся.

У всех рабочих собак экстерьер – особенности шерсти, размер и форма головы, ушей, грудной клетки и многое другое – это результат отбора на рабочие качества.

Совершенно иначе обстояло (и обстоит) дело у так называемых декоративных собак. Здесь внешность, обычно довольно причудливая, всегда была самоцелью. И вот здесь отбор всегда велся исключительно по экстерьеру, причем пользовались спросом собаки с утрированными породными признаками – уж если шерсть длинна, то чем длиннее, тем лучше; если ноги коротки, то пусть будут как можно короче, лишь бы собака смогла самостоятельно дойти от парадного крыльца до экипажа. Хотя, если собака невелика, то и это не обязательно – дворецкий на руках донесет.

Если бы двести лет назад какой-нибудь помещик, владелец псовой охоты, решил бы прилить своим борзым кровь таксы и каким-то чудом оказалось бы, что его собаки работают лучше, именно его борзые стали бы пользоваться успехом и получать призы на выставках, какая бы ни была у них шея и ноги.

Собаки раньше и теперь

И вот тут мы сталкиваемся с довольно грустной ситуацией. Профессии, которыми владели собаки и для которых они были выведены, в современном обществе пользуются все меньшим и меньшим спросом. Кстати, это касается не только собак, вымирают и многие человеческие профессии. Где вы сейчас найдете кузнецов, кружевниц, гончаров, ткачей, бондарей? С собаками то же самое. И большинство пород, одни быстро, другие медленно, превращаются в декоративные.

Возьмем сторожевых собак и собак-телохранителей. Казалось бы, эти породы сейчас в расцвете и пользуются бешеной популярностью. Но если посмотреть на ситуацию непредвзято, становится ясно, что в цивилизованных странах человек полагается в первую очередь на защиту полиции, законов и традиций, а не на своего бульмастифа. В большинстве стран европейской культуры ныне, если ваша собака покусает приставшего к вам хулигана, то неизвестно, кому в результате придется хуже. Даже в полиции и для охраны заключенных такие собаки используются все в меньшем масштабе. С одной стороны, кусаться – это негуманно. Но главное – современные спецсредства действуют намного эффективней доберманов, ротвейлеров и немецких овчарок. В результате обучение и испытания служебных собак превратились в большинстве случаев в своего рода спорт. Это, конечно, тоже кое-что, но… Кстати, испытания рабочих качеств, даже в их спортивном варианте, считаются обязательными при оценке и разведении не всех пород и не везде. Большинство страхолюдных мастифов, догов и бульдогов оцениваются только по экстерьеру.

Испытания рабочих качеств, даже в их спортивном варианте, считаются обязательными при оценке и разведении не всех пород и не везде. Большинство страхолюдных мастифов, догов и бульдогов оцениваются только по экстерьеру.

Еще хуже обстоят дела с охотничьими собаками. Во всех странах Западной Европы и в США охота очень жестко регламентирована, настолько жестко, что только самые одержимые (или очень богатые) люди занимаются этим спортом. Регламентация охоты в густонаселенных странах – необходима и неизбежна. Но когда она достигает определенного предела, теряется всякий смысл этого занятия. Охота – вдумайтесь в значение этого слова – это искусство, и как во всяком искусстве мелочная регламентация выхолащивает ее смысл. Состязание со зверем и природой превращается действительно в процедуру упорядоченного убийства. И можно понять весьма многочисленную группу жителей европейских стран, которые этого занятия вообще не приемлют. Большинство охотничьих собак ныне вынуждены играть роль компаньонов. Для этого у них есть все предпосылки – как правило, охотничьи породы профессионально доброжелательны к человеку, отменно умны и склонны к подчинению. Роль комнатных собачек и отбор по экстерьеру, однако, портят охотничьих собак ничуть не меньше, чем сторожевых. Очень хорошо иллюстрирует ситуацию судьба скотча – одного из терьеров Шотландии.