Ваша до рассвета - [14]

Он вытер рот уголком скатерти и заторопился обратно вверх по лестнице. Но когда он достиг двери из красного дерева, украшенной богатой резьбой, которая вела к хозяйской спальне, его спальне, его руки наткнулись на пустоту.

Габриэль отпрянул, испугавшись, что в спешке где–то сделал неправильный поворот.

Чей–то веселый голос пропел:

– Доброе утро, милорд!

– И вам доброе утро, мисс Викершем, – процедил он сквозь зубы.

Он сделал пробный шаг вперед раз, потом еще один, застигнутый врасплох предательским теплом солнечного света на своем лице, слабым ветерком, ласкающим его лоб и мелодичным щебетанием какой–то птицы, сидящей где–то совсем рядом с открытым окном его спальни.

– Надеюсь, вы не возражаете против нашего вторжения, – сказала Саманта. – Я подумала, что мы можем проветрить ваши покои, пока вы завтракаете внизу.

– Мы? – зловеще повторил он, думая о том, сколько народу окажется свидетелями ее убийства.

– Но вы же не думаете, что я могу сделать всю работу сама! Питер и Филипп готовят вам утреннюю ванну, а Элси и Ханна меняют простыни на вашей кровати. Миссис Филпот и Мэг во дворе проветривают балдахин. А милая Милли вытирает пыль в вашей гостиной.

Плеск воды и быстрое шуршание простынь подтверждали ее слова. Габриэль сделал глубокий вдох – вдох, отравленный сильным запахом лимонной вербены и накрахмаленного белья. Выдыхая, он услышал шорох со стороны своей гардеробной, который могла бы издавать крыса. Очень пухлая, лысеющая крыса в жилете.

– Беквит? – рявкнул Габриэль.

Шорох прекратился, растворяясь в каменной тишине.

Габриэль вздохнул.

– Можете выходить, Беквит. Я чувствую запах вашей помады для волос.

Звук шаркающих ног сообщил ему, что дворецкий выбрался из гардеробной. И прежде, чем его медсестра смогла предложить подходящее объяснение его присутствию, Беквит сказал:

– Поскольку вы не хотите иметь камердинера, который будет вокруг вас, милорд, суетиться, мисс Викершем предложила нам сгруппировать вашу одежду по типу и цвету. Тогда вы сможете одеваться без помощи слуг.

– И вы были столь любезны, что вызвались этим заняться. И ты, Брут? – пробормотал Габриэль.

Мало того, что новая медсестра вторглась в его единственное убежище, так она еще и перетянула на свою сторону его собственных слуг. Он подумал о том, как ей удалось так быстро завоевать их лояльность. Возможно, он недооценил ее очарование. Она могла оказаться еще более опасным противником, чем он думал.

– Оставьте нас, – коротко приказал он.

Внезапная суматошная активность со звуками шуршащих простынь и звоном ведер сказала ему, что слуги даже не пытались притвориться, что не поняли его приказа.

– Милорд, я не думаю, что… – начал Беквит. – Я имею в виду, что едва ли правильно оставлять вас в Вашей спальне наедине с…

– Вы боитесь остаться наедине со мной?

Мисс Викершем также не стала притворяться, что не поняла его. Вероятно, он был единственным, кто заметил ее некоторое колебание.

– Конечно, нет.

– Вы слышали ее, – сказал он Беквиту. – Уходите. Все. – По комнате прошел ветер, когда слуги помчались мимо него к выходу. Когда звуки последних шагов растворились в коридоре, он спросил: – Они ушли?

– Ушли.

Габриэль нащупал за своей спиной ручку двери. Он с грохотом захлопнул ее и прислонился спиной, отрезая Саманте всякую надежду на побег.

– Вам никогда не приходило в голову, мисс Викершем, – язвительно сказал он, – что у меня могут быть причины держать свою дверь закрытой? Что я могу хотеть, чтобы моя спальня оставалась такой, какая она есть? Что я очень ценю свое личное пространство? – Он повысил голос. – Что я хочу иметь свой собственный угол, на который ваше вторжение не распространялось бы?

– Я думала, что вы будете мне благодарны. – Она резко фыркнула. – Сейчас здесь, по крайней мере, не пахнет так, словно вы держали тут коз.

Он с негодованием посмотрел в ее направлении.

– На данный момент я бы предпочел компанию коз.

Он почти увидел, как ее рот открылся, а потом захлопнулся. Она держала паузу ровно столько, чтобы рассчитать до десяти, и снова заговорила.

– Возможно, у нас было неудачное начало, милорд. У вас, кажется, создалось ошибочное впечатление, что я приехала в Ферчайлд–Парк, чтобы сделать вашу жизнь более трудной.

– Слова «живущий в аду» – постоянно приходят мне на ум с тех пор, как вы приехали.

Она прерывисто вздохнула.

– Вопреки тому, что вы думаете, я согласилась на эту должность, чтобы облегчить вашу жизнь.

– И когда же вы планируете начать?

– Как только вы мне позволите, – парировала она. – Переустройство дома для вашего удобства – это только начало. Я ведь даже могу развеять вашу скуку, выходя с вами на прогулку в сад, помогая вам с корреспонденцией или читая вслух.

Книги были еще одним жестоким напоминанием об удовольствии, которым он не мог больше наслаждаться.

– Нет, спасибо. Я не хочу, чтобы мне читали, как будто я глупый мальчишка. – Стоящий со скрещенными на груди руками, Габриэль понимал, что ведет себя именно так – как глупый ребенок.

– Очень хорошо. Но даже в этом случае, есть еще сотня других вещей, которые я могу сделать, чтобы помочь вам приспособиться к вашей слепоте.