Ваш любимый доктор, или Дело всей жизни - [3]

Я погладила тиина по шерстке. Нейт Блайн молча выслушал пушистого защитника. Я не могла прочитать по его мимике, что он на самом деле думает. Норвин обладал потрясающим талантом делать «лицо кирпичом».

– Этим вечером я решил немного послушать, что творится в доме. Как раз появилась свободная минута, – он многозначительно замолчал и вскинул бровь. – И услышал много интересного. Это подтвердило все мои догадки и опасения. Из ваших слов даже дурак бы понял, что вы не из этого мира. До этого момента вы казались мне неопасной, поэтому я не стал нестись сюда сломя голову, хотел подождать до утра, но вы вытворили Темнейший знает что! Я как раз лег спать после трудного задания, когда ощутил волнение защитного купола. Сначала он отреагировал на кровь, потом на вторжение гвардейцев. Пришлось срочно срываться.

– Но я действительно не делала ничего плохого. – И рассказала ему о том, как в дом среди ночи ввалился парень с Лесси на руках. – Я не могла выставить его за дверь сразу же, как это сделали лекари из гильдии.

– Они имели право отказать ей в помощи. Лекари всегда были особым сословием, обвинить их в чем-то сложно, если нет железных доказательств намеренного вредительства или убийства.

– Они бы не спасли ее, даже если бы захотели, – перед мысленным взором встало бледное лицо Лес-си. – Повреждения были слишком серьезны даже по меркам моего мира. И лекари это прекрасно понимали. Она могла умереть еще по дороге.

– Теперь должны выяснить, кто в Левилле или его окрестностях занимается запрещенной деятельностью.

– Вряд ли это будет легко.

По истории собственного мира я знала, что таких умельцев во все времена было много. Они делали подпольные операции, несмотря на грозящее наказание, потому что отчаявшиеся женщины приносили последнее, и тщательно скрывали их имена.

– Уверена, что кто-то из лекарей, скорее всего нейт Ойзенберг, меня подставил, – озвучила я свои мысли. – Отправил юношу ко мне, а сам написал анонимку гвардейцам.

– Нейт Ойзенберг, говорите? Чем вы успели ему досадить? Я думал, только нейт Лейн вас терпеть не может.

И тогда я рассказала о нашей взаимной любви и приязни с лекарем. Жаловаться и ябедничать я не любила, но это было необходимо, чтобы обелить себя хотя бы в глазах Норвина.

– Вы знаете, что ваш неуемный энтузиазм сыграл с вами злую шутку? – спросил он, когда я замолчала.

– Понимаю. Но что мне оставалось? Забиться в нору и сидеть, не высовываясь? Я так не могу. У меня есть ценнейшие для этого мира знания, с помощью которых я хочу вывести лекарское дело на новый уровень. Медицина была и есть моя жизнь.

– Там вы тоже лечили, Эллен? – он сощурил глаза. – Или как мне теперь вас называть?

– Мое настоящее имя Елена.

– Эллен – Елена. Эллена… – задумчиво протянул Норвин, и мне понравилось звучание нового имени. Такое нежное, как название цветка.

– Совершенно верно, я была целителем, – сказала я, сложив руки на коленях. – Или доктором, как говорят у нас. Принимала роды и лечила женские болезни, делала операции.

– Что у вас за мир? Что он собой представляет?

Мне было что рассказать, и в этот момент я даже ощутила гордость за место, где раньше жила. Интересно, что бы маг сказал, если бы побывал там?

– По развитию мой старый мир ушел вперед от вашего примерно на два столетия. У нас нет магии, только наука и техника. Там люди могут летать по небу в специальных машинах – самолетах, как птицы. Лечить безнадежные в этом мире болезни, разговаривать и видеть друг друга, даже если живут в разных странах.

Показалось, что в серых глазах мелькнул интерес.

– Это разве не магия?

– Это называется наука.

– Интересный у вас мир.

– Ага, был. Но этот мне нравится не меньше, я успела здесь освоиться и настроить планов. – Я замолчала, чтобы собраться с силами и задать последний волнующий вопрос. Во рту разлилась сухость, откуда-то изнутри поднималась буря. – Что вы собираетесь со мной делать? Выдадите властям?

Норвин молчал некоторое время, потирая подбородок. Будто нарочно испытывал мое терпение.

– Сделать это было бы проще всего, но…

– Но?

Я видела, что у него на лице отражается борьба с самим собой.

– Как ни странно, я вам верю.

От этих слов меня наполнила легкость. Я безоговорочно ему поверила, потому что успела понять, что Норвин не из тех, кто нарушает свое слово. Он невыносимо, даже болезненно честен.

– Теперь мы с вами связаны даже крепче, чем раньше. Я не стану вас выдавать, мне по-прежнему нужна жена-целительница.

А вот последняя фраза немного разочаровала.

– А если у вас будут проблемы из-за того, что вы меня покрываете? – спросила я негромко, продолжая поглаживать спину Пискуна. Эти движения успокаивали.

– Вы уж постарайтесь, чтобы об этом никто, кроме меня, больше не узнал, – он невесело усмехнулся.

Сделать так, чтобы никто, кроме него, не узнал… И вдруг словно током шарахнуло.

– Мне кажется, Эллен пытались убить этой грозой. Только вопрос – почему?

И я тут же поведала о своих странных снах-воспоминаниях и парадоксальном страхе, который накатил при виде незнакомца в библиотеке. Норвин слушал, напрягшись всем телом, и все сильнее хмурился.

– Знаете, Эллена, у вас потрясающая способность влипать в нехорошие истории. В своем мире вы были такой же?