Васек Трубачев и его товарищи. Книга 1 - [48]

«Он пионер, я комсомолец. Я сам только что вышел из пионеров; таким же, как он, был. Ошибки у всякого человека бывают — это что же, без этого не обходится. Но тут самое главное что? Чтобы он понял… Он парень неглупый… — Митя грустно покачал головой: — Эх, опоздал я… Без этого дружеского разговора теперь и на сборе не то будет. Как-то и сам не подготовлен, и парнишка внутренне не подготовлен…»

Митя стал думать о сборе: «С чего начать? Если прямо с заметки Одинцова? И непосредственно перейти к дисциплине? Ударить по этому вопросу!»

Он вспомнил совет Сергея Николаевича:

«Вы только не торопитесь… Не выводите поспешных заключений. Дайте ребятам высказаться, поспорить… Трубачев, возможно, заупрямится…»

«Не возможно, а наверняка, — усмехнулся Митя. — Я этого парня как свои пять пальцев знаю. Если он сразу не пришел ко мне и не рассказал, в чем дело, значит, что-то тут есть, чего он, хоть убей его, не скажет. А что? Поди вот, разбери! Верно, кто-нибудь еще впутан в это дело. Эх, пошел бы я к нему — все было бы проще!»

— Митенька, — окликнула его из-за перегородки мать, — обедать-то сейчас будешь или с отцом?

— С отцом, с отцом… — рассеянно ответил Митя и вдруг, прислушавшись к возне за перегородкой, побежал в кухню. — У тебя что, мама, пирожки? Дай мне один. Вот так, в рот прямо… Во! Есть! Еще один! Для бодрости, так сказать. Еще, ладно?.. Стой, стой, хватит!

Он вернулся в комнату, держа на ладони пышные горячие пирожки, и, отправляя их в рот один за другим, кричал матери:

— Здорово ты их делаешь! Просто замечательно!

— Ну вот и покушай! — отвечала из-за перегородки мать. — А то все, слышу, бегаешь, бегаешь по комнате… Не ладится, что ли, у тебя что, Митенька? — просовывая в дверь голову, с беспокойством спросила она.

— Ничего, мама, все сладится. У нас да не сладится! — весело ответил Митя.

Он снова мысленно представил себе сбор, всех ребят, Трубачева и решительно стукнул кулаком по столу:

«Вожатый не должен допускать ни малейшего ослабления дисциплины! Трубачев — председатель совета отряда. По нему равняются другие ребята. Надо так крепко начать, чтобы сразу почувствовалось мое отношение к этому делу… со всей строгостью!»

Митя подошел к окну.

«Если б найти такие живые, настоящие слова! Ребята-то, в общем, народ чуткий. Только б начать. А потом они сами… Да, Сергей Николаевич прав!»

Митя взглянул на часы и стал собираться. Почистил лыжную куртку, пригладил волосы, поправил на груди комсомольский значок.

Пора!

Он вышел на улицу и зашагал к школе.

Глава 33 На сборе

Сбор был назначен в пионерской комнате. Ребята стояли кучками, о чем-то тихо переговариваясь между собой. Девочки сидели на скамейках, подобрав ноги и сложив на коленях руки. Не было обычного шума, острот и поддразнивания друг друга.

Митя беглым взглядом окинул собравшихся, поздоровался и сел за стол.

Приход учителя вызвал движение среди ребят. Здоровались негромко, усаживались, стараясь не скрипеть стульями.

Васек Трубачев стоял рядом с Одинцовым. Саша незаметно для себя придвинулся ближе к Ваську. Мазин, засунув руки в карманы, стоял в стороне. Глаза у него были тусклые, лицо равнодушное.

Рядом с ним Петя Русаков со своим серым личиком был похож на мокрого воробушка. Он ежился и натягивал рукава курточки.

Лида Зорина, усадив свое звено на скамейку, сидела сбоку с напряженным, страдальческим выражением лица, склонив набок черную, гладко причесанную головку. Синицына, расталкивая локтями соседок, уселась посередине скамейки и смотрела на Митю и учителя так, чтобы они могли прочесть на ее лице, что она ни в чем не виновата. За ее спиной слышалось короткое, взволнованное дыхание Малютина — он только что спорил с кем-то из ребят и никак не мог успокоиться.

— Малютин, сядь! — шептала ему Валя Степанова.

Когда наступила полная тишина, Митя порывисто встал, с шумом отодвинув стул:

— Ребята! На сегодняшнем сборе мы должны обсудить поведение председателя совета отряда Трубачева. Ни для кого не секрет, что последнее время Трубачев ведет себя плохо…

По комнате пронесся неясный шум — все повернули головы в сторону Трубачева. Трубачев двинулся вперед. Лицо у него побелело, и рыжий чуб загорелся на лбу.

«Эх, жалко парня!» — с досадой подумал Митя и тут же, рассердившись на себя, крепко стукнул кулаком по столу:

— Да, плохо! Недостойно пионера! Срывает дисциплину в классе, самовольно уходит с уроков, не является в школу и в конце концов зачеркивает свою фамилию в статье Одинцова…

— Я не зачеркивал! — с силой выкрикнул Васек.

Кучка ребят дрогнула и сдвинулась тесней. Кто-то из девочек громко вздохнул. Валя Степанова смахнула со лба разлетающиеся ниточки волос и крепко сжала ладони. У Нади Глушковой на круглом лице выступила легкая испарина. Лида не шелохнулась.

— Трубачев! Подойди сюда поближе!

Васек подошел к столу и стал перед Митей.

Сергей Николаевич вдруг вспомнил, как доверчиво и решительно пошел с ним Трубачев на этот сбор — может быть, он надеялся, что учитель будет защищать его.

Сергей Николаевич поднял голову и посмотрел на ребят.

«Если бы они знали, как мне больно за этого мальчишку», — с горечью подумал он, переводя на Трубачева спокойный и строгий взгляд.