«Варяг» не сдается - [59]
Павлов буркнул, не глядя на Руднева:
– Я тут два дня назад получил от Розена шифровку, так в ней всего несколько слов. Зато каких: «Ниссин» и «Касуга», купленные в Италии, прошли Малаккский пролив!
– От Сингапура до Кореи пять дней хода. – Руднев зачем-то посмотрел на часы. – Вы говорили, что Соединенный флот вчера вышел из Сосебо. Так вот! Как только они встретятся, начнется война. У нас с вами сутки, от силы двое.
Секретарь держал дверь открытой. Павлов и Руднев вытерли ноги и зашли в дом. За спиной щелкнул замок – и толстая дубовая дверь отсекла их от внешнего мира. В доме пахло жареным мясом, играл патефон и тихо скользила прислуга. Возле мраморной лестницы стояли расписанные драконами вазы времен правления династии Коре, а между этажами висел портрет российского императора.
После ужина, оба в домашних халатах, с трубками и бокалами легкого столового вина в руках, они сидели в кабинете Павлова и продолжали муссировать тему грядущей войны.
– Я вот что думаю: давайте «Варяг» возьмет на борт весь состав русской миссии и до выяснения обстановки будет охранять людей. При этом крейсер должен иметь возможность в любой момент покинуть Чемульпо и уйти в Порт-Артур или во Владивосток.
– Нет, это невозможно. Без приказа из Петербурга я не сделаю и шага.
– Александр Иванович, поверьте, завтра может быть поздно. Крейсер в чужом порту в случае объявления войны окажется интернированным по всем законам военного времени.
– Охотно верю. Но я не рискну взять на себя ответственность в деле свертывания миссии. Это забота государственная, и в отношении ее я зависим от воли Его Величества, представляемой здесь наместником. Отъезд же наш будет похож на провокацию, на разрыв отношений не с коварными японцами, а с безвинной Кореей, ждущей от России помощи и покровительства.
– Давайте отправим в Порт-Артур «Корейца». Курьер он, в конце концов, или не курьер! Пусть канонерка возьмет на борт почту для наместника, дипломатическую переписку и всю секретную документацию и под консульским флагом, гарантирующим неприкосновенность, завтра уйдет из Чемульпо.
Павлов изнемогал под тяжестью необходимости принятия решения, от которого могла зависеть и его жизнь.
– Хорошо! – наконец выдавил он из себя, взял со стола колокольчик и потряс его, вызывая секретаря. Приняв столь эпохальный вердикт, консул вздохнул и потянулся к бутылке. – Давайте, Всеволод Федорович, выпьем за Россию.
Командир «Варяга» протянул бокал, консул налил вино и встал. Руднев тоже поднялся.
– Какое-то зверское желание выпить не чокаясь.
– Ну полно вам. Давайте чокаясь и до дна.
Выпили и пыхнули трубками, наполняя кабинет ароматом перуанского табака. На календаре было 25 января, а на часах восемь вечера, по местному времени.
В Сеуле был поздний вечер, а в далеком заснеженном Петербурге только что пробили полдень.
Курино еще раз перечитал полученную накануне из Токио телеграмму. Присланная бароном Комурой, она ставила жирную точку почти в двухлетних, абсолютно непродуктивных, а порой и бестолковых переговорах. Текст гласил, что японское правительство решило окончить ведущиеся переговоры и принять такое независимое действие, какое признает необходимым для защиты своего угрожаемого положения и для охраны своих прав и интересов.
Посланник прислушался к двум мелодичным ударам гонга. Часы пробили два часа пополудни. Ровно в четыре он должен встретиться с министром иностранных дел России, графом Ламсдорфом, и передать ему две ноты.
В первой речь шла о том, что Императорское Российское правительство последовательно отвергало путем неприемлемых поправок все предложения Японии касательно Кореи, и далее текст в основном сообщал о той терпимости, которую проявило правительство Японии, стараясь избежать войны: «…Со своей стороны Императорское Японское правительство проявило в происходивших переговорах такую меру терпения, которую могло проявить только Императорское Японское правительство. Императорское Японское правительство не имеет иного выбора, как прекратить настоящие бесполезные переговоры».
Во второй ноте все было еще больше запутано: «Истощив без результата все меры примирения, принятые для удаления из его отношений к Императорскому Российскому правительству причин будущих осложнений, и находя, что его справедливые представления и умеренные и бескорыстные предложения не получают должного им внимания, решило прервать свои дипломатические отношения с Императорским Российским правительством, каковые по названной причине перестали иметь всякое значение».
Передавая эти ноты, атташе уведомил министра иностранных дел России, что японская миссия в ближайшее время выезжает из Петербурга. Вернувшись к себе после встречи, Курино, с азиатским коварством стараясь предупредить превентивный удар России по Японии, написал Ламсдорфу письмо, в котором выражал надежду, что, несмотря на произошедший разрыв, войны все же еще удастся, быть может, избежать.
Вот это «быть может» и стало той предательской соломинкой, за которую продолжало хвататься российское правительство и которая в самый последний момент взяла и ускользнула у них из рук.
Главное управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков взбудоражено. Последняя крупная операция против наркоторговцев с треском провалилась, и в утечке информации подозревают заместителя начальника управления майора Вершинина. Расследует это дело сотрудник секретного отдела майор Суворовцев. Он выясняет, что у подозреваемого действительно есть связи с наркодилерами. Но также становится ясно, что Вершинин ненавидит наркодельцов лютой ненавистью. И хотя майора отстранили от дел, Суворовцев предлагает ему сотрудничество.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Дед Георгия был сотником Донского войска, блестящим воином и вылитым Тарасом Бульбой: неохватность плеч, косолапость конника, взгляд, жаждущий рубки, – все совпадало досконально. Отец Георгия – потомственный казак – служил в Императорской казачьей сотне и геройски погиб вместе с Александром Освободителем от бомбы революционеров. И самому Георгию на роду было написано стать воином. Но все сложилось иначе… Наперекор Судьбе Георгий решил доказать всему миру, что можно побеждать не убивая. И доказал. Прошел сквозь ад Первой мировой, хаос Революции и пекло Гражданской, но уберег свою бессмертную душу – не убил…
Один Бог знает, как там – в Афгане, в атмосфере, пропитанной прогорклой пылью, на иссушенной, истерзанной земле, где в клочья рвался и горел металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно было устлать поле, где бойцы общались друг с другом только криком и матом, – как там могли выжить женщины; мало того! Как они могли любить и быть любимыми, как не выцвели, не увяли, не превратились в пыль? Один Бог знает, один Бог… Очень сильный, проникновенный, искренний роман об афганской войне и о любви – о несвоевременной, обреченной, неуместной любви русского офицера и узбекской девушки, чувства которых наперекор всему взошли на пепелище.Книга также выходила под названиями «“Двухсотый”», «ППЖ.
Лето 1915 года. Германцы 200 дней осаждают крепость Осовец, но, несмотря на ураганный артиллерийский огонь, наш гарнизон отбивает все атаки. И тогда немецкое командование решается применить боевые газы. Враг уверен, что отравленные хлором русские прекратят сопротивление. Но когда немецкие полки двинулись на последний штурм – навстречу им из ядовитого облака поднялись русские цепи. Задыхаясь от мучительного кашля и захлебываясь кровью, полуослепшие от химических ожогов, обреченные на мучительную смерть, русские солдаты идут в штыки, обратив германцев в паническое бегство!..Читайте первый роман-эпопею о легендарной «АТАКЕ МЕРТВЕЦОВ» и героической обороне крепости Осовец, сравнимой с подвигами Севастополя и Брестской крепости.
События на Юго-Востоке Украины приобретают черты гражданской войны. Киев, заручившись поддержкой Америки, обстреливает города тяжелой артиллерией. Множатся жертвы среди мирного населения. Растет ожесточение схватки. Куда ведет нас война на Украине? Как мы в России можем предотвратить жестокие бомбардировки, гибель детей и женщин? Главный герой романа россиянин Николай Рябинин пытается найти ответы на эти вопросы. Он берет отпуск и отправляется на Донбасс воевать за ополченцев. В первом же бою все однополчане Рябинина погибают.