Варяг - [7]

– Говоришь, пожалел меня твой Чифаня? Вместо денег по башке саданул! Чем это он, кстати?

– Да вот этим же! – Парнишка извлек местное оружие.

Духарев пригляделся. Нехитрая штука. Шар сантиметров пяти в диаметре с грубой железной петлей. Сквозь петлю продет ремешок. Просто, но эффективно.

– Чего уставился? Битки не видел?

– Представь, не видел! – заявил Духарев.

– И откуда ж ты такой дурной взялся? – вздохнул мальчишка.– Битки не видел, ножик твой… токо рыбу чистить.

– Дался вам мой ножик! – сердито буркнул Духарев.– А взялся я оттуда же, откуда все, понял? А Чифаню твоего я еще поймаю.

– А чего его ловить? – удивился пацан.– Он завсегда здесь, на торжке. Токо ты с ним лучше не ссорься. Он тебе худого не сделал.

– Да ну?

– А че? Откуп за кровь взять – его право. Да и плата – малая. Скольд мог и больше присудить. А стукнул тебя – тоже по праву. Тихонько, чтоб не зашибить. А мог бы и до смерти. Ты ж, как я вижу, одинец. Родичей нет, головничество спрашивать некому. Был бы ты княжий человек, тутошний свободный или хотя холоп чей, Скольд бы за тебя виру князю назначил. А ты – чужой. Так выходит – пришиб бы тя Чифаня – и остался по Правде чист!

– Хорошая у вас правда! – усмехнулся Духарев.

– Хорошая,– кивнул пацан.

– А если бы, скажем, я его убил?

– Платил бы виру и головное, до двадцати гривен серебра – сколько посадник скажет. Или князь, если по случаю заедет. Но лучше б тебе не платить, а сразу из городка бежать. У Чифани родня сильная, кожемяки.– Мальчишка покачал головой.– Прибьют. А отобьешься – опять платить.

– А им, значит, можно?

– А им – чего? Они твою кровь за кровь родича невозбранно брать могут. В своем праве.

– А если у меня денег нет?

– Продадут в холопы. Или в яму – пока не заплатишь.

– М-да,– только и мог сказать Серега.

Закончики здесь еще те!

– Ты – чужак безродный, так? – развивал тему пацан.

– Выходит, что так,– согласился Духарев.

– Не купец, не воин, не ведун, не волох… – перечислял парнишка.

– Нет.

– Значит, ты никто, Серегей, и звать тя никак. И цена тебе – грошик дырявый.

– Зачем тогда подобрали меня? – желчно осведомился Духарев.

– Да вот она попросила,– пацан кивнул на сестру.– Не то на что ты нам сдался?

– Глупый ты! – сердито бросила девушка.– Не чужой он нам! Я это еще на Торжке поняла. Сердцем. А теперь точно знаю, что брат он нам. И не болтай!

Теперь настала Серегина очередь удивляться.

– И откуда же ты это знаешь? – спросил он, улыбаясь ласково.

Вместо ответа девушка сунула руку под вырез рубашки и вытянула маленький крестик на тонкой золотой цепочке. И вихрастый Мыш тоже полез за пазуху и вытащил такой же желтый крестик.

Серега открыл рот… и закрыл. Как бы чего сдуру не ляпнуть!

– Ты наш брат во Христе,– торжественно произнесла девушка.– Господь же велел братьям в беде помогать!

И добавила что-то по-гречески. Что по-гречески, Духарев догадался только потому, что прошлым летом провел пару приятных недель на греческом побережье.

– Матушка наша во младенчестве крещена, и батюшка наш крещеный… – девушка вздохнула,– был. И нас крестил. Еще в Доростоле.

Глава 6, в которой Серега Духарев совершенно неожиданно становится кровным братом

– Батька наш – из булгар, а мамка наша родами померла,– сообщил Мыш.

– Он ее не помнит,– сказала Слада.– Маленький был. А теперь вот мы и вовсе вдвоем, и иной родни у нас нет. И братьев-христиан здесь тоже нет. Только в Киеве.

– Той зимой варяг с князем приезжал. На полюдье,– сказал Мыш.– Тож христианской веры. Но ты – не варяг. И не нурман. Слышь, Серегей, а давай мы с тобой побратаемся? – Пацан необычайно оживился.– Тебя ж так и так убьют…

– Это почему же? – возмутился Духарев.

– Да обычаю не знаешь! – отмахнулся Мыш.– И бестолковый. Тебе без разницы, а мне за тя виру дадут!

– Так сестра твоя говорит: мы и так братья.

– Не-е! Это мы по-христиански – братья. А по Правде – чужие. Ну, побратаемся? Я с Чифаней погутарю – он видаком будет и Сычку скажет. Сычок, коэшно, дурень, да глаза и у него есть. По рукам?

Духарев усмехнулся:

– По рукам. Беги за своим Чифаней.

– Прямо сразу? – удивился пацан.– А и верно! Чего нам тянуть? Вдруг тя седни и убьют! – И пулей вылетел на улицу.

– Шальной,– улыбнулась Слада.– А ты, Серегей, правильно решил. Мыш – он хороший. И слову верный, хоть и малец еще.

– А может, я не из-за него, а из-за тебя? – улыбнулся Духарев.– Может, я такой красивой девушки, как ты, еще не встречал?

Ресницы Слады вдруг задрожали.

– Не дразни меня, Серегей,– проговорила она отвернувшись.– Нехорошо это. Стыдно тебе!

«А что я такого сказал? – изумился Духарев.– Может, по здешним правилам девушек хвалить нельзя?»

Следующие полчаса прошли в грустном молчании.

От нечего делать Духарев разглядывал сарайчик. Ничего особенного, если не считать отсутствия железных деталек. Гвозди, штырьки, крючки – все сплошь деревянное. Рядом, прислоненное к стене, стояло какое-то приспособление, вроде доски с «сережками» на изогнутой ручке, «хвост» которой был отломан. На доске с большим тщанием были вырезаны фигурки: всадник, странное животное вроде верблюда, но с человеческой головой, башенка… Целая картинка, одним словом.

– Это чего? – поинтересовался Серега.