Варвары. Полицейский роман - [17]

«Ну, что ж, вечерком заеду на опорный пункт, попробую у него что – нибудь выяснить, – думал Владимир. – А что я должен выяснить – зарегистрирован ли вызов? И кто выезжал на кладбище? И что мне это даст? Мистическая пропажа с места происшествия лопат и прочего шанцевого инструмента, принесенного с собой ночными копателями, не вызывала никакого сомнения в том, что инструмент принадлежал этим, пока еще не известным копателям.

Почему они, а в этом не было сомнений, вернулись и забрали его? Чего они испугались? Не исключено, что этот инструмент мог принадлежать рабочим того же кладбища. Тогда можно было выяснить, чей это инструмент и как он оказался у склепа?

А может, они не возвращались и к этому причастен кто – то другой, пока еще не известный? Ведь были же те двое, из ППС? Но, со слов цыган, они не могли его забрать, так как все время находились вместе с ними. Был еще один милиционер. Но ни фамилии, ни звания его никто не помнил. Погон видно не было, их закрывал широкий воротник милицейского бушлата.

Стоп. Когда он приходил, у склепа были те двое патрульных, они о чем – то между собой говорили. Цыгане не слышали, о чем, поскольку были от них на некотором удалении. Затем те двое уехали, а третий остался. Со слов цыган, дежуривших в ту ночь, этот милиционер вместе с ними вернулся к главному входу кладбища, затем, уже оттуда, все вместе прошли к склепу.

Значит, что? Значит, все – таки был какой – то промежуток времени, когда место происшествия оставалось без присмотра. От пяти до десяти минут. Или больше? Но это не важно, пять или десять минут. Важно то, что склеп какое – то время был вне видимости цыган.

А из этого следует, что к происшедшему причастен еще кто – то, и не исключено, что этот кто – то был тем самым милиционером. Кто его вызывал, как он там появился? Почему те двое тут же уехали?

На эти и многие еще вопросы ему надо было найти ответ, – задумавшись на мгновение, Владимир вздрогнул от внезапного прикосновения к его плечу чьей – то руки.

– Пожалуйста, держите!

На столе лежал большой фотоальбом, который принесла цыганка и положила его перед Владимиром. Раскрыв альбом, он остолбенел…

С первого листа альбома на него смотрела редкой красоты женщина. Это была Рада. Ее огромные черные глаза, магически притягивая к себе, смотрели прямо на него. Словно что – то хотела ему сказать. Взгляд пристальный и неприступный. Как царевны. И словно что – то ожидающий. И как будто от него, Владимира. Она была как живая. Невольные мурашки пробежали по телу Владимир

Несколько задержав свое внимание на этом крупном снимке, перевернул следующий лист, за ним еще один, Владимир просмотрел весь альбом. Внимательно разглядывая фотографии, он уже знал, что ему искать и где. Рада сама дала ему подсказку, значит, ему легче будет найти ответы на свои непростые вопросы.

Среди прочих, две цветные, высокого качества фотографии привлекли его внимание.

На одной из них, крупным планом, – снимок лежащей в гробу жены Барона. Пальцы ее скрещенных рук полностью унизаны перстнями, кольцами. На запястьях рук – широкие, с драгоценными камнями золотые браслеты. В ушах серьги. Похоже – бриллианты. На груди длинная, не менее метра, толстая золотая цепь. Владимир не находил слов, поистине был тот самый случай: когда говорит золото, слова излишни другие.

Его внимание привлек необычный кулон. На фотографии было четко видно, что он сделан из сплавов двух драгоценных металлов: желтого и белого. «Возможно, – рассуждал Владимир, – белый металл – платина или серебро». По краям что – то блестело, в середине явно виделись какие – то цветные камни. Но эти камни изображали какую – то непонятную Владимиру символику. «Наверно, монограмма, видны какие – то буквы. Как бы кулон не был именным?» – прокручивал в голове Владимир. Еще не зная, какие испытания ему приготовила судьба от этой, казалось бы, случайной встречи!

Относительно драгоценного белого металла предположения Владимира были не точны. Как пояснил Барон, этот кулон сделан только из золота, желтого и белого золота, по окружности которого – бриллианты, а в середине – изумруды.

Если бы Владимир мог только предположить, чем закончится эта история. И какую роковую роль этот кулон, это украшение сыграет в его жизни! Едва ли не ставь петлей на его шее!

Такого количества драгоценностей ни на одной женщине (разумеется, живой) он еще не видел, потому и не мог понять, что именно изображено на этом медальоне.

Не менее интересной показалась ему другая фотография, на которой фотограф запечатлел группу мужчин из четырех человек. Они, одетые в черную одинаковую униформу, стояли у гроба и, вроде с удивлением, смотрели на покойную. Остальные люди, пришедшие проститься с женой Барона, как бы ушли на второй план, чуть отошли от места, где стоял гроб. Но ничего похожего на то, что этот гроб стоит в прощальном зале, не было. На общем фоне явно просматривался другой пейзаж. Зима, какие – то шпалы, рулоны рубероида, песок, и все то, что должно быть в то время, когда собираются опустить гроб туда, где ему подготовлено место. Чуть дальше, между деревьями, просматривались другие памятники.